Эдвард осмотрелся и узнал комнату, где видел Елену в последний раз, — в ее квартире, на Земле. Значит, она здесь и он ее увидит! Быстро обернулся и заметил мелькнувший силуэт. Да, это Елена!

Она стояла у отраженной двери и улыбалась ему.

— Елена, любовь моя! — воскликнул он. — Мне ужасно жаль, что я убил тебя! Поверь, это не повторится!

Она улыбалась, но молчала. Такая красивая! Никогда прежде он не видел ее настолько прекрасной. Двинулся к ней. Вот же она, совсем близко! Он шагнул за дверь.

— Елена?

Расстояние не сократилось — она стояла в дверях чуть дальше. Эдвард прошел еще через одну дверь, и еще.

Вереница их тянулась и тянулась, и неизменно стояла подле каждой Елена, улыбаясь ему.

— Играешь со мной? — спросил он зло. — Ничего, я потерплю. Времени у меня много. Я догоню тебя, вот увидишь!

И он пошел к Елене, заходя все дальше в лабиринт.

После Лобо спросил, как же у Элии получилось. Ведь Эдвард мог и не уйти в зеркальный лабиринт — ящичек с зеркальными стенками, который ведьма поставила позади клиента на столик.

— Он был не в силах устоять. Я заманила его вот этим.

Элия показала зеркальце, где запечатлелся образ прекрасной юной девушки.

— Это Елена — еще до того, как встретила Эдварда. Я извлекла ее образ из зеркала.

— И ты поместила образ в лабиринт?

— Именно. Я не могла оставить Эдварда в зеркале. Он бы преследовал и мучил влюбленных, Елену и Роджерса.

Лобо задумался, глядя на крошечную фигурку Эдварда, бредущего по зеркальным комнатам.

— Он может выбраться?

Элия покачала головой:

— У настоящего зеркального лабиринта есть лишь вход. Выхода нет.

Лобо присвистнул:

— Значит, будет блуждать там вечно?

— До тех пор, пока кто-нибудь его не отыщет. — Видя недоумение на лице Лобо, Элия пояснила: — Зеркальные лабиринты — устройства весьма и весьма загадочные. В них рано или поздно случается нечто неожиданное, иногда даже страшное. Поэтому в лабиринте нельзя блуждать вечно.

— А что, если Елена и ее парень сами зайдут в лабиринт?

— К сожалению, если захотят, то и зайдут. Нет способа помешать им. Что ж, если они окажутся в лабиринте, значит такова их судьба.

— Ты суровая, — проговорил Лобо с восхищением.

— Суровая, но справедливая. А теперь, мой дорогой друг, давай-ка поделим наш заработок!

Дело было в штате Пенсильвания, городке Хоупсвилль. Герби Блум, возвращаясь домой, решил срезать путь и двинул напрямик через пустырь. Местность была вся в буграх и яминах, заросшая сорной травой и кривыми деревцами. А сбоку вдоль пустыря тянулась ирригационная канава со стоялой водой.

Кому принадлежал сей заброшенный участок — большой вопрос. С одной стороны, пожилая миссис Сакчер имела на него право, поскольку еще в 1889-м приобрела землю в собственность. Но с другой стороны, налог на эту собственность не платился полвека, и городской совет имел право на отчуждение и приватизацию участка; в этом случае миссис Сакчер честно заплатили бы рыночную цену.

Но не только в праве миссис Сакчер на землю заключалась проблема. Еще несколько стариков, живших в Мичигане и Калифорнии, претендовали на участок, и свои претензии они подкрепляли соответствующими бумагами. Выглядели бумаги довольно сомнительно, но никто пока не доказал, что они фальшивые.

А следовательно, до установления личности истинного владельца с этой землей ничего нельзя было сделать. У городского совета не было даже средств на экспертизу всех предъявленных купчих. Даже если бы эти средства и имелись, разбирательство с фальшивками обошлось бы, пожалуй, дороже, чем стоил сам пустырь.

А еще на эту землю претендовала железнодорожная компания «Лехайм — Гудзон», располагавшая документом о том, что дедушка миссис Сакчер, Антонио, позволил проложить через его владения рельсы, а заодно не возражал против разработки полезных ископаемых, буде таковые здесь найдутся.

И хотя бумага еще больше смахивала на фальшивку, чем остальные, игнорировать ее городской совет не мог, поскольку железнодорожные магнаты знамениты своей любовью к сутяжничеству и патологической жадностью — норовят захапать все, что плохо лежит. Вот почему фирме «Сайсен билдерз» так и не удалось выровнять участок и построить на нем торгово-развлекательный центр.

Этот пустырь был облюбован для первого за текущий период эксперимента, и его сомнительная принадлежность безусловно послужила фактором выбора. Другим фактором, возможно, явился сам Герби Блум, но это пока не доказано.