Когда герр Обермайер услышал, что совершил Джокер, он пришел в ужас.

— Но это невозможно! Все мои астрологические расчеты показывают, что, хотя Геринг и возглавляет Военно-воздушные силы, у него неблагоприятные отношения со стихией воздуха. В одиночку он не добьется успеха.

— Я примерно так и думал, — сказал Джокер.

— Тогда зачем вы это сделали?

— Ну, очень уж сильно ему этого хотелось… И еще, у него кое-какие мои вещи. Которые мне нужно получить назад. Обермайер, спасибо за вашу поддержку. Похоже, вскоре я покину Германию.

— Не стоит благодарности, — сказал Обермайер. — Иметь с вами дело было для меня огромным удовольствием.

Уже взявшись за ручку двери, Джокер обернулся и спросил:

— Скажите, что ваши звезды говорят относительно перспектив Гитлера в этой войне?

— У него все сложится хорошо, — сказал Обермайер. — Но только если будут соблюдены два условия. Первое: Америка не должна вступать в войну. Второе: Германия не должна нападать на Россию.

В тот вечер Джокер отправился в свою комнату. При помощи специального оборудования он слегка подделал бумагу, которую дал ему рейхсмаршал. Надо было всего лишь поменять дату, чтобы приказ о снятии ареста на сокровища и о предоставлении самолета вступал в силу немедленно. Затем Джокер упаковал вещи. Он готовился к отъезду, который должен был состояться в тот же вечер, но тут в дверь постучали.

Это была Петра.

— Джокер, — сказала она, — прости. Я знаю, тебе было больно, когда ты вошел в мой номер и увидел меня с Германом.

— Не бери в голову, — колко сказал Джокер. — В этом мире только одна женщина что-то для меня значила. Это была Дженни, моя жена, и она мертва.

— Но я тоже что-то для тебя значу, — сказала Петра. — Не моя вина в том, что происходило до тебя. Рейхсмаршал увидел меня несколько лет назад и настоял, чтобы я стала его любовницей. У меня не было выбора.

— Ну что ж, ты сделала неплохой выбор, — сказал Джокер. — Дела у Германа идут хорошо. Даже если с этой дюнкеркской аферой он ударит в грязь лицом, то все равно, пожалуй, останется на плаву, и у тебя при нем тоже все будет благополучно.

— Но мне он не нужен! — воскликнула Петра. — Ты еще помнишь, как мы мечтали поехать в Рио?

— Конечно помню, — сказал Джокер. — Пустые фантазии.

— Неправда! Они могут сбыться! Послушай, мы встретимся с тобой там. Зачем тебе возвращаться в Америку, почему бы вместо этого не полететь в Рио?

Джокер опустил свое вытянутое уродливое лицо. Петра смотрела на него, не отводя взгляда.

— Джокер, я люблю тебя.

До рассвета было еще далеко, когда Джокер отправился в финальную часть своего европейского похода за сокровищами, — по крайней мере, рассчитывал, что она будет финальной. Ганс, его шофер, появился в полпятого утра, когда небо было еще темным и виднелись тонкие желтые лучи прожекторов, ощупывавших небо далеко на севере, в Гамбурге. Ганс привез с собой в лимузине шесть человек. У каждого была спортивная сумка. По приглашению Джокера они вошли в коттедж. Джокер велел им подождать в гостиной, а сам вывел Ганса на улицу, чтобы коротко переговорить с глазу на глаз.

— Ганс, эти люди, которых ты мне привез, они надежные?

— О да, герр Джокер, очень надежные. Первоклассные преступники из трущоб Гамбурга, Берлина, Штутгарта и прочих мест. Я их отбирал очень тщательно.

— И они не питают любви к Третьему рейху и Гитлеру?

Ганс рассмеялся — коротким неприятным смешком.

— Ни малейшей! Герр Джокер, это преступники. Если Третий рейх их найдет, он их казнит. Это люди доведены до отчаяния, они готовы сделать все, что угодно, чтобы выбраться из Германии и вообще из Европы.

— Костюмы у всех с собой? — спросил Джокер.

— Да, герр Джокер. Пошиты у знакомого портного. Ткань — настоящая фельдграу [43] . В ломбарде я набрал подходящих цацек. Только не знал, нужно ли и для вас раздобыть форму.

— Не нужно, моя при мне, — сказал Джокер. — Сделана в старых добрых США, но из немецкой ткани и с немецкими знаками различия. Подожди, вот увидишь ее — начнешь мне так салютовать, что из штанов выпрыгнешь.

Джокер и Ганс вошли обратно в коттедж. Джокер быстро переоделся в офицерский мундир.

— Ты уверен, что не хочешь улететь со мной? — спросил он Ганса. — В Бразилии мы все заживем новой жизнью.

— Нет, герр Джокер, — сказал Ганс. — У меня здесь много дел, и вы со мной так хорошо расплатились, что я смогу купить кусок земли, где мы с Гретой и детьми построим ферму. Например, в Швеции, с нашими фальшивыми документами. И тогда для меня это будет конец преступной жизни.

— Что ж, надеюсь, ты выбрал правильно, — сказал Джокер. — А теперь давай взглянем на этих людей. Как только мы заберем сокровища и доедем до аэродрома, твоя задача будет выполнена, и тогда тебя ждет еще одно небольшое вознаграждение.