Истерично икнув, сердце тут же продрогло и замерло, и я не могла сдвинуться с места, обуреваемая немым ужасом, когда Лютый шагнул вперед ко мне, прорычав своим страшным низким голосом:

– От тебя и твоего деда не было никакого толку! Ваши земли разорены и уничтожены! Ваши подопечные мертвы и растерзаны!....

Понимая, что начинаю задыхаться от рыданий, которые застряли где-то внутри, боясь прорваться мимо этого льда, я лишь открывала и закрывала рот, понимая, что скоро просто умру от недостатка кислорода.

– Она не виновата!!
– тут же подскочил к проходу Янтарь, ощетинившись и неожиданно зарычав.

– Она...

– ОНА МОЯ!

От нового рыка, который прокатился под крышей домика с такой силой и мощью, что под моими ногами задрожал пол, я закричала, закрывая уши руками. Меня трясло так, что я прикусила собственный язык, боясь им поперхнуться, слезы хлынули из глаз, словно лед был сломлен, видя, как через пелену, как вытянулось лицо Лютого, а за ним и Янтаря, которые смотрели вперед большими глазами.

– БРАТ!
– ту же завопил Янтарь, отчего я снова вздрогнула, прижимаясь к стенке, когда его огромное тело пронеслось мимо меня с оглушительным топотом...а за ним пронеслись и близнецы, оставляя на пороге ошарашенного Лютого, который смотрел, не моргая вперед, кажется, на секунду растеряв свою ярость и ядовитый лед.

Прижимая дрожащие руки к груди, вытирая мокрые от слез слипающиеся ресницы, я почему-то растерянно застыла, наблюдая, как троица братьев радостно повисла....на стоящем в проеме между спальней и кухней Севере.

Он встал! Он очнулся!

Он не казался больным и изнеможенным, но мой рот раскрылся от удивления не поэтому.

И дело было даже не в том, что после всех воплей и ярости Лютого, Беры сейчас улыбались так искренне и счастливо, не смотря на ужасные новости и, по всей видимости, приближающуюся войну. А в том, что Север стоял, пригнувшись, глядя на меня своими полыхающими синими глазами и

...он был огромный!

И просто до неприличия красивый!

Лишь теперь я смогла оценить масштаб своей трагедии, потому что сердце предательски дрогнуло, пока я ошарашено рассматривала мужчину, которого, как мне казалось, знала очень хорошо...только это была всего лишь иллюзия и не больше.

И наблюдая, как он склоняется, обнимая своих братьев и кивая им, при этом не сводя своих пронзительных глаз с меня, я чувствовала, как мое сердце снова ускорят свой бег, подрагивая и захлебываясь. Он пугал и завораживал меня с одинаковой силой.

Когда в дом вошла тетушка Зои, в ее глазах были слезы счастья, и Северу пришлось согнуться почти пополам, когда она протянула свои руки к нему, обвивая его могучую шею.

– Сынок мой, мой красивый мальчик, я так рада, что ты вернулся к нам!

– Я тоже...

Это были первые слова, которые я услышала от Севера и я замерла, потому что его голос был столь же чистый, красивый и мужественный, как он сам. Низкий, гортанный, словно бархатный, он обволакивал своим тембром, заставляя колени подрагивать, а глаза округляться еще шире.

За три с лишним недели после ранения, его черные густые волосы заметно отросли и теперь вились крупными кудрями, опускаясь почти до плеч, а широкие скулы покрывала черная щетина, но глаза пронзали насквозь своей глубиной и какой-то ужасающей яркостью, словно они светились изнутри...такого я не видела до сих пор у его братьев.

Последним в дом прошагал Лютый, и все отошли, освобождая ему место рядом с братом, когда мужчины крепко обнялись, припав друг у другу лбами, и ничего не говоря.

– Не пропадай больше...
– приглушенно произнес Лютый, и Север улыбнулся, отрывисто кивнув.

– Мия...
– его голос удивительным образом завибрировал в воздухе и глаза снова полыхнули, когда он расправил свои нереально широкие плечи, сделав шаг вперед, и оставляя всех глазеть на нас позади. Лишь сейчас я поняла, что он такой же высокий и нереально мощный, как и Лютый, а когда мужчина улыбнулся, протянув ко мне руки, я чуть не икнула, глядя на его четко выделяющиеся клыки.

Чистокровный!

Я судорожно сглотнула, глядя на его большие ладони и красивые длинные пальцы, которые часто сжимала в своих ладонях, перебирая их и массируя, боясь, что ему больно лежать в одном положении.

– Столько времени ты провела рядом со мной, бесстрашно поддерживая, и вот теперь ты испугалась.

Это не было вопросом, Беры чувствовали эмоции, а я смутилась, понимая, что начинаю краснеть при виде этого мужчины, который был таким близким и таким незнакомым одновременно. Я отчего-то испугалась его мощи и этих пронзительных глаз, которые смотрели на меня так странно и жадно...а еще его нескрываемого возбуждения.