Я играю одного из этих окованных шоферов. Роль у меня совсем без слов, но зато с песнями. Я под это дело съездил в Югославию, снимали мы, значит, в Черногории, в очень интересных местах. Я написал там стихи о черногорцах, потому что мне лавры Пушкина не давали покоя... (1974)

Расстрел горного эха

В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха

На кручах таких, на какие никто не проник,

Жило-поживало весёлое горное,

горное эхо,-

Оно отзывалось на крик - человеческий крик.

Когда одиночество комом подкатит под горло, под горло

И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадёт, -

Крик этот о помощи эхо подхватит,

подхватит проворно,

Усилит и бережно в руки своих донесёт.

Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья, и зелья

Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп, -

Пришли умертвить, обеззвучить живое,

живое ущелье.

И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.

Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха, потеха.

И эхо топтали, но звука никто не слыхал.

К утру расстреляли притихшее горное,

горное эхо -

И брызнули камни - как слёзы - из раненных скал...

1974

Песня Солодова

В дорогу - живо! Или - в гроб ложись.

Да! Выбор небогатый перед нами.

Нас обрекли на медленную жизнь -

Мы к ней для верности прикованы цепями.

А кое-кто поверил второпях -

Поверил без оглядки, бестолково.

Но разве это жизнь - когда в цепях?

Но разве это выбор - если скован?

Коварна нам оказанная милость -

Как зелье полоумных ворожих:

Смерть от своих - за камнем притаилась,

И сзади - тоже смерть, но от чужих.

Душа застыла, тело затекло,

И мы молчим, как подставные пешки,

А в лобовое грязное стекло

Глядит и скалится позор в кривой усмешке.

И если бы оковы разломать -

Тогда бы мы и горло перегрызли

Тому, кто догадался приковать

Нас узами цепей к хвалёной жизни.

Неужто мы надеемся на что-то?!

А может быть, нам цель не по зубам?

Зачем стучимся в райские ворота

Костяшками по кованным скобам?

Нам предложили выход из войны,

Но вот какую заломили цену:

Мы к долгой жизни приговорены

Через вину, через позор, через измену!

Но стоит ли и жизнь такой цены?!

Дорога не окончена! Спокойно!
–

И в стороне от той, большой, войны

Еще возможно умереть достойно.

И рано нас равнять с болотной слизью -

Мы гнёзд себе на гнили не совьём!

Мы не умрём мучительною жизнью -

Мы лучше верной смертью оживём!

1973

x x x

Если где-то в чужой, неспокойной ночи

Ты споткнулся и ходишь по краю -

Не таись, не молчи, до меня докричи, -

Я твой голос услышу, узнаю.

Может, с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи -

Потерпи!
– я спешу, и усталости ноги не чуют.

Мы вернёмся туда, где и воздух, и травы врачуют,

Только ты не умри, только кровь удержи.

Если ж конь под тобой - ты домчи, доскачи, -

Конь дорогу отыщет, буланый,

В те края, где всегда бьют живые ключи,

И они исцелят твои раны.

Где же ты?
– взаперти или в долгом пути,

На развилках каких, перепутиях и перекрёстках?

Может быть, ты устал, приуныл, заблудился в трёх соснах -

И не можешь обратно дорогу найти?

Здесь такой чистоты из-под снега ручьи -

Не найдёшь, не придумаешь краше.

Здесь цветы, и кусты, и деревья - ничьи.

Стоит нам захотеть - будут наши.

Если трудно идёшь, по колени в грязи,

Да по острым камням, босиком по воде по студёной,

Пропылённый, обветренный, дымный, огнем опалённый -