А они уже распробовали прелесть бесконтрольной власти - и, почему-то, лишаться ее совсем не хотели. Наоборот, их искренним желанием было распространение уже имеющейся власти на всю страну. Сталину эта публика напоминала генералов и деятелей секретных служб Латинской Америки, учинявших перевороты во имя того, чтобы насладиться бесконтрольной властью в свое удовольствие. Чаще всего, это наслаждение продолжалось не особенно долго, поскольку таких желающих в этих странах было в избытке - но, публика, живущая по принципу 'Хоть день, но, мой!' не переводилась.

Пытаться им объяснить тот факт, что бесконтрольность являются кажущейся, поскольку слабая страна по определению не может быть самостоятельной, у нее всегда есть сильная держава-патрон - а не может стать сильной страна с безответственным руководством, это принципиально невозможно!
– так что все эти хунты находятся у власти ровно до того момента, пока они устраивают настоящих хозяев страны-сеньора, было бесполезно, поскольку все они были эгоцентриками высшей пробы. Столь же бесполезным было объяснять им то, что руководство страны остается таковым ровно столько, сколько оно может удовлетворять коренные нужды страны в квалифицированном руководстве - таких материй они просто не воспринимали, это лежало далеко за пределами их представлений. Так же они принципиально не желали понимать того, что реализация их желаний неизбежно и очень быстро приведет к превращению Советского Союза в северное подобие Латинской Америки, с той разницей, что на руинах СССР появится некоторое количество колоний и полуколоний нескольких великих держав, а не одной.

На этом фоне Тухачевский и стоявшие за ним генштабисты выглядели едва ли не ангелами, поскольку желали добиться расширения своей власти посредством добросовестного выполнения своих обязанностей перед страной. Мало этого, судя по тому, что говорил начальник Штаба, они неплохо понимали действительные нужды Союза ССР, а не пытались просто перетягивать на себя 'ведомственное одеяло'! По нынешним временам это была невероятная редкость, сродни молодой листве на деревьях в Подмосковье, в марте месяце, поскольку нормой было как раз обратное!

Именно поэтому Сталин решил пойти на довольно существенный конфликт с чекистами - для него было выгодно усиление адекватной части советского руководства, в противовес тем, кого интересовала только личная власть, любой ценой, без малейшего учета последствий. Другой вопрос, что этот конфликт не должен был выйти за рамки приемлемого - большую часть заказов Остехбюро получало от флота, на моряков же работали и все опытные производства. Так что большому скандалу взяться было неоткуда.

Да и усиление противостояния между военными и чекистами было на руку Вождю.

Сталин бы очень удивился, если бы мог прочитать мысли начальника Штаба РККА - тот действительно был очень доволен получением желаемого, но этим дело не исчерпывалось. Полковник Ленков только что заложил еще один очень важный 'кирпичик' в постройку ситуации, когда лидер Советского Союза будет вынужден отдать армии приказ подавить мятеж троцкистов, в котором будет участвовать значительная часть чекистов. И, само собой, 'чудесный грузин' не упустит случая поставить к стенке, вместе с троцкистами, всех 'капитанов' 'Тортуги на Лубянке'. То же, что по расчетам разведчика, это должно было произойти во второй половине 1928 года, Советскому Союзу пойдет только на пользу. Что же касалось его личного отношения к этим людям, то, уважая их, как очень сильных врагов, Вячеслав Владимирович совершенно не считал возможным оставить товарищей чекистов в живых - все эти лидеры ранней госбезопасности относились к той категории людей, которые остаются опасными, пока находятся на этом свете.

– Михаил Николаевич, дела технические - это хорошо, конечно, но, у нас начался разговор о тактике - высказался Буденный, бывший фанатиком боеготовности в ненамного меньшей степени, чем Жуков.
– Что ты предлагаешь?

– Да, ничего особенно хитрого, Семен Михайлович - при нашей бедности ничего такого в массовом порядке и не сделать - так что надо готовить базу на будущее, большего мы пока и не потянем - задумчиво высказался начальник Штаба.

– Михаил Николаевич, кончай тянуть кота за яйца, говори, что надумал!
– повысил голос разогретый доброй выпивкой и непростой беседой командарм.

– Сделать опытный центр, где будут разрабатывать новую тактику - меланхолично сообщил Тухачевский.
– Скажем, полк пехоты, полк кавалерии, батальон броневых сил, батальон саперов, батальон связи, несколько дивизионов артиллерии, от легкой до тяжелой. Подобрать туда толковых командиров, побольше сверхсрочников - а, бойцов срочной службы с самого начала брать самых рядовых.

– Заодно на базе этого центра можно будет раз в год собирать научно-практические конференции, с обменом теоретических идей и боевого опыта, по каждой специальности. Постепенно наработаем опыт - и, можно будет там открыть Высшие курсы тактики, где будут повышать квалификацию командиры.

– Это ты хорошо придумал - заметил Буденный, мгновенно понявший мысль собеседника - тактика нужна такая, чтобы ее могли усвоить обычные бойцы. Да и с обменом опытом идея хорошая - кто-то что-то придумает, а другие и слыхом не слыхивали.

– Именно, Семен Михайлович - кивнул головой Тухачевский.
– Заодно можно будет на опыте проработать лучшие варианты организации, понять, какое соотношение сверхсрочников и срочников будет наилучшим, для боевой подготовки и поддержания дисциплины в войсках.