Глядя на все это, подельники Седого иной раз осмеливались как бы невзначай заикнуться главарю, насчет завязки. Старый медвежатник пока что не говорил ни 'да', ни 'нет' - но мыслишки такие у него были. В самом деле, самый молодой из его банды работал с ним двадцать лет с гаком - и, за это время успел скопить столько, что и детям хватит, если не тратить денежки дуром. Сам же Седой скопил золотишка с серебришком не только на четверых дочек, но и на всех возможных внуков. И вправду, как ни повернется жизнь, а на золото даже в голодающей Москве, при лютующих чекистах, понимающий человек мог прикупить и паюсной икорки, и копченой осетринки, и буженинки - так что за потомство можно было не беспокоиться.

Неплохо было и с чадами и домочадцами - конечно, они не ведали о настоящем 'втором дне' глав семейств, но, знали о том, что есть у них кое-какие подработки, из числа не самых чистых. Тут снова надо было поблагодарить покойного Гвоздя, накрепко вколотившего своим людям понимание той истины, что 'Бабий язык - что помело'. Поэтому вторым половинам, под великим секретом было сказано, что толкаем время от времени кое-какой левый товарец - отсюда и случаются дополнительные денежки в семейство. О настоящих захоронках Седой собирался рассказать только когда будет помирать - иначе, как бог свят, растреплют лучшим подружкам.

Насчет чистых документов тоже было все в порядке - все члены банды жили благонамеренными обывателями, бывшими вне подозрений у властей.

Мешал завязать гонор классного медвежатника, мастера из мастеров своего дела - хотелось закончить карьеру чем-то таким, что можно будет вспоминать с приятностью всю оставшуюся жизнь. Предложенное же сегодня дело отвечало всем условиям - и навар с него обещал быть преизрядным, и вспомнить будет что - мало кто мог похвастаться хабаром, взятым в Кремле. Да и чутье, развитое многолетним промыслом, прямо-таки в голос говорило: 'Фарт будет!'.

Седой решился.

– Значится, так - неспешно начал он.
– На пятую часть от всего содержимого я согласен, при том условии, что моя доля от этой пятой части составит две трети. Остальное - посланнику с гальванером. Тебе - пятая часть от моей доли. Ежели посланник будет чего-то предлагать от себя - не бери, а, так и скажи, что мне Седой отстегнет.

– Понимаешь, почему?

– Чтобы не было сомнений в нашей солидности - ответил Иван Петрович, соблюдая правила игры - на самом деле, он прекрасно помнил заведенное еще Гвоздем правило 'Если кто кормится из двух тарелок - веры ему нет'.

– Верно - согласился Седой.
– Кто знает, что как повернется - может, у нас с ними еще дела будут, такие наводки на дороге не валяются, особенно по нынешним временам. Ладно, ступай. Когда все обговоришь - зайдешь ко мне запросто, с бутылочкой.

– Всего доброго - попрощался Иван Петрович.

– И тебе того же - ответил Семен Арсентьевич.

Кофе с коньяком в Фонтенбло.

Теплым апрельским вечером, в кабинете особняка, находившего в аристократическом пригороде Парижа, неспешно наслаждались кофе маргассан двое старых знакомых. Они никогда не были друзьями, слишком уж разными людьми были эти двое по складу характера - но эти двое были единомышленниками и верными союзниками.

– Как Вы оцениваете текущую ситуацию, господин полковник?
– поинтересовался гость.

– Как весьма неоднозначную - с прямотой строевого офицера ответил граф Франсуа де ля Рок.

– Наше правительство, следуя в фарватере британской политики, выражает готовность принять участие в 'крестовом походе' против Советов - но, при этом, оно не утруждает себя принятием необходимых мер предосторожности. Это при том, что 'красный пояс' Парижа никуда не делся, а левые и крайне левые опасно сильны.

– Опыт недавнего прошлого учит, что затяжная война чревата большевизмом - можно вспомнить и волнения в наших войсках, случившиеся в 1917 году, и бунт на линкорах, произошедший в 1919 году.

Гость прикрыл глаза, молчаливо выражая согласие - действительно, во время небезызвестной 'Бойни Нивеля' был момент, когда дисциплинированные французские войска были на грани выхода из подчинения; хорошо помнилось ему и восстание на линкорах черноморской эскадры, происходившее под коммунистическими лозунгами. Собственно, союзников очень выручило прибытие во Францию американских экспедиционных войск, в противном случае, еще неизвестно, где бы раньше разразилась революция, в Германии, или же у ее противников на Западе. Он это знал точно, ведь он был офицером связи французской армии при генерале Першинге.

– Таким образом, можно констатировать тот факт, что в случае вступления Франции в войну с красными, вероятность коммунистического мятежа станет достаточно высокой - а полагаться в этом случае можно будет на полицию и жандармерию, лояльность армейцев окажется сомнительной - констатировал полковник де ля Рок.

– Позвольте присоединиться к высказанной Вами точке зрения, господин полковник - вежливо согласился гость, прекрасно понимавший то, что граф де ля Рок, влиятельный сотрудник штаба маршала Петэна, высказывает не только свое мнение, но, общее мнение сторонников Филиппа Петэна.