Шрифт:
– Яша, хватит тебе уж на сегодня.
– Почему? – спросил он, не оборачиваясь.
– Эта дрянь может свести в могилу даже тебя.
Тут генерал обернулся, и Алеша увидел его бледное, покрытое потом лицо.
– Во мне пять немецких пуль, и ни одна из них меня не убила, – отрывисто и сухо произнес он. – И ты думаешь, что меня свалит какой-то дурацкий порошок?
Нина отвернулась от него. Посмотрела на Пирогова и спросила с напускной веселостью:
– Значит, желаете вместе с нами бить красных?
– Желаю! – воскликнул Пирогов, не сводя с Нины пылающих глаз.
– Но способны ли вы на это?
– Смею вас уверить – более чем. Дайте мне шашку и коня и позовите сюда роту краснопузых. Выкошу всю роту до голого места!
– Вы смелый мужчина. И очень… крупный.
Пирогов приосанился.
– Вы не поверите, мадам, но в детстве я не отличался крупными размерами. Даже отставал от сверстников в развитии. Все началось в четырнадцать лет. За один год я подрос на четыре вершка и набрал в весе почти пуд! Вот тогда для меня все и переменилось – сверстники стали смотреть на меня с уважением.
– Ну, вы прямо Илья Муромец! – рассмеялась Нина. – Чтобы такому молодцу наесться да напиться, нужно лишить провианта целый полк.
– Это точно! – захохотал Пирогов. – Пить и есть я здоров!
Слащев вернулся за стол.
– Яша, – обратилась к нему девушка, – налей господину помещику коньяку. Да не жалеючи, до самых краев. Я хочу посмотреть, так ли он хорош на деле, как на словах.
Слащев внимательно посмотрел на Нину, затем, ни слова не говоря, взял бутылку и наполнил стакан Пирогова до самой кромки.
– Ну, господин помещик! – снова весело заговорила Нина. – Готовы ли вы выпить до дна за мое здоровье?
– Еще как! – с энтузиазмом воскликнул Пирогов.
Алеша тронул его за локоть:
– Пирогов, не надо. Вы и так пьяны.
– А ну вас с вашим нытьем! – Пирогов сгреб в пятерню стакан и торжественно поднял его перед собой. – Пью ваше драгоценное здоровье, сударыня!
Запрокинув голову, Пирогов в три больших глотка опустошил стакан. Грохнул стаканом об стол.
– Уф-ф! Хорошо!
– Лихо, – похвалила Нина. – А теперь за здоровье его превосходительства белого генерала Якова Александровича Слащева!
Слащев удивленно покосился на супругу, неопределенно хмыкнул, но и на этот раз ничего не сказал и снова наполнил стакан Пирогова до краев.
– Не пейте, – вновь попросил Алеша. – Вам же самому потом будет плохо.
Пирогов вновь от него отмахнулся.
– Оставьте ваши наставления для итальянца. Русскому человеку от алкоголя нет никакого вреда. Одна только польза.
– Верно, – поддакнула Нина.
Пирогов хлопнул второй стакан. Крякнул и вытер рот рукавом камзола.
– Ну а вы? – обратился Слащев к Алеше. – Вы так и не допили. Если не ошибаюсь, тот тост был за процветание России?
Алеша молча взял свой стакан, секунду помедлил, затем решительно опрокинул его в рот. Минуту спустя в голове у Алеши помутилось, все вокруг застлал какой-то зыбкий, теплый, прозрачный туман. Алеша попытался сосредоточить взгляд на канделябре, но канделябр с шестью пылающими свечами пополз куда-то в сторону, как огромный бронзовый таракан.
«Что это со мной? – испуганно подумал Алеша. – Наверное, я напился. Так вот как это бывает! Все вокруг кружится… И все совсем ненастоящее… Господи, да ведь это сон! Как же я раньше не догадался, что это сон!»
Неожиданно ему стало хорошо. Из тумана вынырнуло бледное, улыбающееся лицо генерала Слащева. Его губы беззвучно шевелились, а откуда-то со стороны нараспев донеслось:
Утомленные зрителиМолча кутались в шубы.И какая-то женщинаС искаженным лицомЦеловала покойникаВ посиневшие губыИ швырнула в священникаОбручальным кольцом…«Это голос Слащева, – сказал себе Алеша. – А такое ощущение, что поют где-то сбоку. Как же это получается? А, все равно».
И никто не додумалсяПросто стать на колениИ сказать этим мальчикам,Что в бездарной странеДаже светлые подвиги —Это только ступениВ бесконечные пропасти,К недоступной весне…Басовито подпевая генералу, Пирогов вдруг стал заваливаться на бок, и если бы артист его не подхватил, то непременно свалился бы со стула.