Неожиданно их личности оказались раскрытыми из-за появления старшего сына Готтэма, но благодаря ране, которую Эдгар получил, защищая её, у него появилась дополнительная возможность добиться расположения Лидии.

Поэтому он решил рассказать ей кое-что о себе. Сначала она, кажется, колебалась, но потом всё-таки решила, что не может доверять ему.

Когда он заметил её трюк со снотворным, Эдгар поступил чисто рефлекторно.

Он силой заставил её слушать.

А ещё он никак не мог понять, почему позволил себе такую роскошь, как дать ей возможность сбежать.

«Ты чувствовал такое отчаяние...»

Почему она думала о нём, когда столкнулась лицом к лицу с наводящим страх преступником, в то время как должна была думать, как защитить себя?

Эдгар пришёл в замешательство, увидев себя в её золотисто-зелёных глазах. Обычно он точно знал, каким его видят другие. Он целенаправленно играл роль, создавая о себе именно то впечатление, какое хотел. Но с Лидией ему казалось, что она смотрит сквозь всё его маски, не придавая значения роли безжалостного, бесчеловечного дьявола.

Он не мог поверить, что искренние, затаённые в глубине его души чувства заставили его желать, чтобы она не покидала его. А грозиться убить себя было совсем глупо.

«Но всё это больше неважно, – думал он. – Скорее, было бы лучше, если бы она подсыпала яд».

Простое снотворное постепенно сморило его и утянуло в пучины сна.

Солнечный лучик, щекотавший веки, заставил молодого человека, спавшего на полу, проснуться.

Эдгар медленно открыл глаза.

Утреннее солнце лило потоки света сквозь прохудившуюся крышу и местами потрескавшиеся стены.

«О, утро пришло. Само утро».

– Мяу.

Услышав мяуканье, Эдгар сел. На глаза ему попался сидящий на подоконнике кот с повязанным на шее бантом галстуком.

«Это кот Лидии. Почему он здесь?» – пока он думал над этим, вид спавшей, прислонившись к спинке стула, сжимающей в руках его трость девушки бросился ему в глаза.

– Блин, я не могу это просто так оставить, – пробормотал Нико и бросил пшеничную лепешку молодому человеку, который с неподдельным изумлением разглядывал Лидию.

Лепёшка приземлилась Эдгару на голову. Он повернулся к коту, всё ещё со склонённой головой, словно ему никак не удавалось осмыслить увиденное (возможно, он пытался понять, почему Лидия не убежала или как кот мог бросить ему лепешку одной из передних лап).

Он смотрел на брошенную ему лепешку, но не притрагивался к неё, как будто его гордость ранило то, что кот счёл нужным делиться с ним едой.

– Ешь, – сказал Нико в намеренно высокомерной манере.

– Э-э, Нико, да? Благодарю за предложение, но не стоит. Как ты предпочитаешь горячий чай, так и я не могу принимать еду от других.

– Хм, значит, слышишь, что я говорю.

– ...Возможно, это мне просто показалось, но твои слова прозвучали грубо.

– О, ясно, ты из тех людей, что могут слышать нас, но не понимают этого. Многие так могут время от времени. Ну, без разницы, пока ты можешь понимать, что я говорю. А теперь слушай, кровавый мерзавец. Если ты хоть что-то сделаешь Лидии, я достану тебя, где бы ты ни был.

Обнаженные клыки и угрожающее шипение были призваны донести суть сообщения до Эдгара.

– А, так ты волнуешься за Лидию, – сказал Эдгар, переводя взгляд обратно на девушку. – Интересно, почему же она не ушла?

– А я откуда знаю? – раздраженно ответил Нико.

Фейри-кот сказал Лидии, что если этот подонок умрёт, в обществе одним вором станет меньше, но она всё равно осталась с ним.

Возможно, зародившаяся симпатия к тому, кто был ранен вместо неё, победила. Если бы он на самом деле умер, тогда её замучила бы совесть.

Но Нико знал, что если кто-то зависит от Лидии, она уже не может отвернуться от него. Даже хотя её называли подменышем фейри в детстве, а потом считали местной сумасшедшей, она никогда не ненавидела людей.

Наоборот, девушка верила, что такие люди, как она, призваны стать связующим звеном между фейри и людьми и что в конечном счёте её дар понадобится.

До сих пор она работала ради горожан, которые насмехались над ней и пускали разные слухи о "фейри-докторе", что лишний раз подчёркивало доброту её сердца. И если у кого-то были проблемы, она всегда приходила на помощь.

Поэтому она и не смогла возненавидеть Эдгара и оставить его умирать.

– Может быть, она влюбилась в меня

– Мечтай.