Хранительница фыркнула. — Жалкие слова. Вам ничего не скрыть. Леди Дегалла и Манелле меряются удалью мужей, количеством слуг и охраны. Очевидно, одна позвала другую на встречу — весьма запоздало, но таковы уж последствия скрытности. Я тоже была бы в затруднении. Что до нас… ведун Реш желает изучить природу Терондая. Волшебство сочится ныне по Куральд Галайну — это следствие дара Драконуса? Или Азатенаи Т'рисс? Не разумно ли оценить источники магии, прежде чем ухватиться за нее?

После долгого молчания Дегалла покачала головой: — Исследование узора на полу требует присутствия ассасина? Нет, хранительница. Но я буду верить в вашу невинность — сочтем, что спутники обманывают вас.

Тут Кепло Дрим наконец поднял голову и откинул капюшон. Улыбнулся Дегалле. — Я могу их слышать.

— Простите?

— Хедега и Манелле. Они говорят тихо, но стоят под аркой ворот, посылая сносное эхо. Я слышу каждое их слово.

Дегалла обернулась и уставилась на далеких гостей, на длинную извилистую дорогу. — Невозможно!

— Что они говорят? — спросил Юрег.

Странные глаза Кепло смотрели на Дегаллу. — Наслаждаются пренебрежением к вам, миледи. Хуже того, от Хедега исходит некий запах, намек на грядущее насилие, и жертвой будете вы. Словно облизывание губ или внезапная судорога удовольствия по коже лица, или темнеющие, словно пруд, глаза. Наслаждение предвкушением — для них это чувственный пир. Они давно делят ложе, буйствуя в мстительной похоти, и угли не погаснут никогда.

Юрег метнул Дегалле быстрый взгляд. — Манелле мнит себя превосходной фехтовальщицей.

— Не бойтесь, — продолжал Кепло. — Ум помогает ей одерживать победы, верно, но в деле со скрещенными мечами ее ждет неудача. Не нужен острый разум, дабы двигать рукой мастера оружия, тут требуется поддаться инстинктам и вере. Манелле не умеет отдавать контроль, однажды ее это убьет.

— Тихо, ассасин, — рявкнула Дегалла, но смотрела она на Кепло холодно и оценивающе. В нем есть что-то зловещее, что-то дикое и едва сдерживаемое… — Вы делаете предположения вне всяких разумных пределов.

— Вероятно. — Он послал ей хищную ухмылку.

Реш пошевелился. — Миледи?

— Ведун?

— Есть основания полагать, что лорд Урусандер не станет дожидаться конца зимы. Уже сейчас он готовит поход.

Похоже, предположения еще не окончились. — Вы открываете это нам… ради чего?

— У вас мало времени, миледи. Если лорд Аномандер покинул Цитадель, это небрежение обязанностями. Было бы мудрым избрать нового полководца. — Он замолчал и повел рукой. — Говоря честно, глядя со стороны… действительно ли Аномендер заинтересован в вашем деле? Я склонен думать, сей муж разъярен и одержим местью за брата.

— Вы вольны давать советы, ведун. Кого же предложите?

— Ну, того, кому больше всего терять и кто будет сражаться тверже всех.

Юрег тут же сплюнул. Дегалла уставилась на Реша в изумлении.

— Но все же, — проговорил Реш, — Драконус не особенно любим среди знати, верно? Несмотря на славу умелого командира и мастерство на полях брани. Несмотря на рвение, кое он готов будет проявить ради сохранения привычного порядка. Несмотря на неподкупный характер. Увы, бедняга свершил преступление: полюбил богиню и любим ею…

— Если так, она заключила бы брак!

— О? И это вас ублажило бы?

Дегалла молчала.

Голос Юрега стал хриплым. — Надеюсь, вы поспешите по своим делам. Смотрите на раскрашенный пол, ведун.

Равнодушно приняв дозволение, троица пустилась в путь и вскоре пропала за поворотом дороги.

— Он дразнил тебя…

— Знаю, что он делал!

— В этом ассасине…

— Забудь о нем.

— Жена?

— Та женщина, хранительница.

— Что с ней?

— Может, то была игра света, но на миг мне показалось: она носит златой венец. Корону.

— Я ничего подобного не видел.

Дегалла помолчала, потом качнула головой — Конечно. Ты прав.

— И все же… — пробормотал Юрег. — Не могу не удивляться…

— Чему, муженек?

— Если Кепло подлинно мог расслышать Манелле и Хедега с такого расстояния… не следует ли заключить, что он слышал и нас?

Она уставилась на мужа.

* * *

— Зачем ты говорил о Драконусе? — поинтересовалась Финарра Стоун, едва они отъехали подальше от господ.

Реш пожал плечами. — Они меня раздражали.

— И ты запустил змею в их опрятную постель. Тебе нравится быть мелочным?

Кепло удивил их, снова заговорив. — Прежде, хранительница, я был мужем, не ведающим сомнений. Пока не взглянул в глаза отца Скеленала, не увидел истину, которой не мог выдержать. Наш бог был убит, но до его смерти — десяти и десятки лет служб и обрядов — старик был чудовищем, забравшимся в наши ряды. Мы знали и ничего не делали. В его глазах, хранительница, я узрел отражение нас всех и не был польщен.