– Простите, Варди, но я пока не могу отдыхать. Мне необходимо тренироваться больше.

Варди осмотрел мишень, утыканную стрелами, не попавшими в цель, и сразу всё понял.

– Не получается попасть, да?

– П-простите, господин Варди! Я не знаю, в чём дело. Я делаю всё, как мне говорил учитель, но ничего не получается…

– Тогда забудь всё! – спокойно отреагировал Варди. – Ты и без учителя прекрасно стреляла. Тебе незачем следовать его советам. Ты же сама знаешь, как тебе лучше, так вот и действуй.

– Ты ещё кто, парнишка, а?! – ещё активнее начал махать руками учитель. – Что значит лучше, а?! Я бесталантливых с первого взгляда вижу!

– Тогда предлагаю пари! – бросил Варди, не слушая отговорки Маринетт. – Семьдесят метров, обычная мишень. Вы бьётесь против Маринетт. Кто заработает больше очков за три выстрела, тот получает сто золотых от противника.

– Ах-ха-ха! – рассмеялся учитель. – Каков гордец! Двести и по рукам!

– По рукам!

– Отлично! Сейчас проучу тебя и девушку!

Учитель на стрельбище встал на установленном удалении от мишени, диаметром один стандартный метр, и начал стрелять. Как бы неправильно он не учил, стрелял он куда лучше. Из трёх стрел в цель попали все три, набрав в общей сложности шесть очков из десяти. Пришла очередь Маринетт.

– Господин Варди, ну что же вы сделали?! – тихо шептала Маринетт. – Вы же видели – я не умею стрелять!

– Ты стреляешь куда лучше этого мужика, Маринетт! – убеждал Варди. – Там, в оазисе, ты это доказала. Сейчас на кону двести золотых. Забудь всё, что тебе говорил этот учитель и делай по-своему! Не мешай телу стрелять, как сказала бы бабушка.

– Я… я попробую…

– И помни, - добавил Варди. – У меня нет двухсот золотых, так что не проиграй.

Варди обманывал девушку: деньги у него были, но Маринетт теперь обрела какой-никакой стимул, чтобы действовать. Колчан на спине страшно мешал, поэтому она перевесила его туда, откуда удобнее всего доставать стрелу – на левое бедро (благо, теперь она была одета в простые кожаные штаны да свободную рубашку). Девушка перехватила лук в правую руку, аккуратно положила стрелу на тетиву, легко оттянула её, распрямив спину и сведя лопатки, и выстрелила.

Стрела летела по небу, словно искра, сверкая на солнце. Описав полукруг, она воткнулась почти в самый центр мишени. Маринетт не могла поверить в свой успех, как и учитель по стрельбе. В результате девушка набрала девять очков из десяти и ушла с выигранными двумястами золотыми.

– Огромное вам спасибо, Варди! – настроение у неё было выше некуда. – Вы с самого начала были правы!

– Да что ты, не за что, - отвечал парень, забрав часть сумок. – Просто я знал, что ты справишься и немного тебе подыграл. Не надо переучиваться, если и так прекрасно всё умеешь!

– Ой, я давно хотела спросить у вас, Варди, - вспомнила Маринетт. – А где же ваша жена?

– Жена?! – изумился он.

– Вы же носите кольцо, а такие в Драгонстаре носили женатые люди.

– А-ха-ха-ха! – рассмеялся Варди, вогнав Маринетт в краску. – Как же давно меня об этом не спрашивали! На самом деле, это кольцо мы с Эйви когда-то отняли у грабителя, у него неплохое зачарование, повышающее силу магии восстановления, которой я обучаюсь. Так что жены у меня нет.

– Ах, вот оно как, – поняла Маринетт, но вдруг загрустила. – Скажите, а вы… вы скоро уйдёте из города?

– Я не знаю, Маринетт, - честно ответил Варди. – Эйвинд сейчас сидит на дороге, ведущей в город, наблюдает и ждёт прихода наёмников. Надеюсь, правда, что он не спит. Герберт остался около храма Ансеев. Как только «Белое солнце» появится, мы попытаемся выяснить у одного из солдат, где находится их форт, крепость, лагерь или что там у них? Точно, я же совсем забыл тебе сказать хорошую новость!

– Какую? – воссияла Маринетт.

– Я заплатил пятьдесят монет за расклейку объявлений по городу. Там говорится о пропавшей девушке. Дал твоё описание, как ты и просила. Быть может, какой-нибудь путник тебя узнает!

– Вы вспомнили! Как же я вам благодарна, господин Варди! Спасибо огромное!

– Не за что. И сколько можно называть меня господином?!.

***

Эйвинд, вопреки опасениям Варди, не спал. Глядя на бесконечные пески саванн, он в который раз пытался придумать, что скажет тётушке Ольфине и малышке Хунгерд, когда их встретит. Если их встретит…

Даже несмотря на призрачные шансы на успех их похода, Эйви всем сердцем верил, что ещё увидит тех, кого так хотел назвать семьёй, и скажет им всё, что должен был сказать много лет назад. Но поскольку у него не было ни таланта говорить красивые слова, ни опыта в общении, то, что он проговаривал сам с собой, казалось ему плоским, пошлым и лживым.