Нельзя не обозначить тему «трансгуманизма». Это не просто понятие, концепция, но социально-политический проект, масштабное международное движение, выступающее за использование НИТ для «улучшения» человека, увеличения его физических и интеллектуальных возможностей. При этом духовно-нравственный аспект проблемы уходит далеко на второй план, хотя речь идет об опасности изменения человеческой сущности, – например, утраты способности любить, сострадать. Конечной целью объявлено мифическое «бессмертие в физическом теле». В главе 6 мы вернемся к разговору о трансгуманизме.

Анализом данных понятий мы завершаем рассмотрение основных взаимодействующих смысловых «игроков» в «манипулятивной герменевтике». Духовно-нравственная составляющая либеральных идей – ложное понимание сущности свободы человека, которое оправдывает «недолжное в нем», связанное с проявлением его «низшего Я» – страстей и пороков. И такая «свобода» способствует деградации, препятствует очищению внутреннего мира личности, возвышению человеческого бытия.

Для рассматриваемого вопроса большое значение имеют идеи И. А. Ильина (Гостев, Борисова, 2012). Важными характеристиками центрального понятия его философско-психологического наследия – духовной личности – выступают дар свободы и сила личного самоуправления. Современная психология недостаточно внимания уделяет духовным аспектам волевого акта. Но воля – это способность свободного самоопределения, сознательного выбора, способность принимать решения с точки зрения нравственных критериев. Свобода воли человека поэтому выражается в способности принять для себя исполнение законов духовной жизни. И в этом ключ к пониманию сущности человеческой свободы – сотворения человеком собственной жизни в соответствии с Промыслом Божьим о себе. Свобода – это способность владеть и своими страстями, и своими талантами, а также строить свою жизнь по критериям добра.

Можно выделить три основных смысла понятия свободы. Во-первых, это понимание свободы как разрешенных социально-политических действий. Свобода – это преодоление всего, что подчиняет человека извне (К. Ясперс). Но социальные свободы без нравственно-духовных критериев превращаются в насилие одних над другими. Возникает очевидный вопрос: как быть с тем фактом, что любую свободу можно использовать во зло? Права одних – это беззащитность других. Свобода информации приводит к праву на дезинформацию и психоманипулирование. Свобода слова позволяет очернять святыни. «Свобода ради свободы и без ограничений» стала «наркотиком», и все большее число людей попадает в зависимость от него, обретая сущностную несвободу. При «внешней безбожной свободе» конкретный человек растит в себе зло, которое выступает разрушительной силой для человечества. Прогресс становится регрессом, цивилизация – одичанием, свобода – деспотизмом. Сегодня, однако, подобные перевертыши скрыты двойными социально-политическими стандартами.

В этой связи следует отметить некоторые полезные психологические идеи, касающиеся последствий трансформации человечества в постсекулярный мир. В работах А. И. Неклессы (см., например, Глобальное сообщество…, 2002) подчеркивается, что секулярность ограничивает власть традиции над человеком, утверждает автономность от традиционалистской конфессиональности, дает человеку статус свободной личности. Но секуляризация – следствие воздействия библейской веры на мировую историю (Ф. Гогартен), которое дало «представительную демократию», национальное государство, породило левые идеологии, представление о государстве как о политической машине и взгляд на личность как на «винтик» в ней. Сегодня же классовые, национальные перегородки перестраиваются; происходит революция элит, на историческую арену выходит третий мир, реабилитируется метафизическое измерение бытия. И традиционная светскость «раскалывается», расчленяя привычные представления. Постсекулярность проявляется в альтернативной социальной практике, массовой индивидуализации на фоне неоархаизации сознания, в идеях постчеловечества и трансгуманизма, в перспективах «киборгизации» тела и интерактивной техносферы и пр. Все это является реакцией на разрушение представлений о прогрессе и «исходно добром» человеке, ответом на моральный релятивизм, деградацию культуры. Став свободнее в выборе ценностных ориентиров, люди переживают крушение мироустройства. Происходящее активирует темную сторону человеческой природы. Мир, отмечает А. И. Неклесса, пребывает в ожидании самовосстановления человечества, которое, однако, может закончиться инволюцией.

Показательно, что оруэлловские романы «1984» и «Скотный двор» стали реальностью в странах либерал-демократии. Эдвард Сноуден продемонстрировал, что в США нарушаются права человека, связанные с неприкосновенностью личной жизни. Ответ же мировой общественности показал, что свобода и права человека остаются для людей ценностью. И вызывает удивление реакция на это «пятой колонны» и даже представителей спецслужб у нас в стране. На телевидении можно было видеть, как некоторые ведущие шоу иронизировали по поводу поступка Сноудена, объясняя его личными проблемами и психопатическими особенностями, а сам Сноуден представлялся «изменником родины и ее спецслужбам».

Также отметим, в принципе, известное: в случае войны или чрезвычайной обстановки в стране президент США получает неограниченные полномочия в осуществлении жесткого контроля над жизнью общества и государства. «Американской мечте» противоречит отсутствие социальной справедливости. Государство не обеспечивает равные возможности; окончание же элитных школ и университетов гарантирует карьеру. Чрезвычайные полномочия могут быть запрошены уже в преддверии предчувствуемых событий. Джордж Сорос указывал, что с ростом недовольства в обществе неизбежны бунты в американских городах. И это станет поводом для «закручивания гаек», использования грубой силы для восстановления порядка, появления репрессивной политической системы. Не совмещаются со «свободой» и вмешательства в дела суверенных государств под флагом несения им «демократии и свободы».

В связи со сказанным особую актуальность приобретают трактовки свободы с духовно-метафизических позиций.

Свобода человека в самоопределении между добром и злом. Никто не властен над такой свободой, даже Бог, создавший человека со свободой воли и возможностью отпадения от Него. Римо-католический архиепископ Лефевр, не принявший новаций Второго Ватиканского собора, считал, что свобода существует, чтобы повиноваться Богу, но из нее хотят сделать нечто абсолютное, безотносительное к чему бы то ни было. И это приводит к разрушению семьи, Церкви, религиозных сообществ (см.: Грачева, 2010, с. 216–217).