— Но почему?

— Почему? Есть у меня по этому поводу одно соображение... — ответил Жернико. — Это всего лишь предположение, однако им можно все объяснить. Предположи на минутку, что этот человек узнал, что мы с

Намоттом скопили целое состояние, предположим также, что он узнал о нашей клятве, данной пять лет тому назад и объединившей всех нас, шестерых...

— Ну и что?

— А то, что этот человек, убив Намотта, убьет затем и меня, и тебя, и всех остальных — одного за другим!

— Это совершенно неправдоподобно! — запротестовал было Саитер.

— Напротив, очень даже правдоподобно. Ты сам прикинь... Мы ведь должны разделить нашу.., нашу добычу. Не знаю, добились ли другие таких успехов, как мы, однако...

— Перлонжур вернулся на мели.

— Какое это имеет значение! Если еще и Тиньоль с Гриббом вернутся бедняками, словно Яков, то дележ все равно сделает их богатыми. Вот такие-то дела... Нас шестеро, шестеро, но мы уже без одного! И мы являемся обладателями миллионов. И, по мере того, как одни из нас будут исчезать, доля остальных будет возрастать. если та адская сила, существование которой я предчувствую, обрушится на нас, то в живых останется лишь один человек, и сумма станет сказочно велика... Вот тогда-то он и нанесет свой последний удар!

— У тебя весьма богатое воображение, — с издевкой заметил Сантер. — Твой рассказ гораздо увлекательнее американского боевика. Но, к сожалению, все эти россказни крайне неправдоподобны.

— Это почему же неправдоподобны?

— Потому что жизнь — это не роман в комиксах. Выходит, этот твой злой демон ждал целых пять лет, даже не зная, вернемся мы богатыми или же с дырками в карманах?

— Вовсе не обязательно. Он мог получить всю информацию, уже после нашего отъезда, спустя три-четы-ре года, а, кто знает, быть может, и всего полгода назад.

— Но как? От кого?

— Это только одному богу известно.

Несмотря на все свое желание терпеливо выслушать невероятную историю друга, Сантер не мог признать доводы Жернико убедительными. Тот считал человека, которого видел лишь мельком, настоящим Гением Зла. А на каких, собственно говоря, основаниях?.. Ночные кошмары и предчувствия? Рыжий мужчина, увиденный час тому назад? Да в мире полно рыжих!

— Кстати, этому твоему убийце пришлось бы убить уже не шесть, а целых восемь человек, если не больше! — продолжил Сантер. — Ты вот вспомнил о нашей клятве, но неужели ты не помнишь, что в случае смерти Перлонжура или Грибба, причитающуюся им долю получают их матери? Кроме того, и ты, и Намотт, и Тиньоль, и я указали имена людей, которым мы, в случае смерти, передаем свои права. Кстати, не исключено, что Тиньоль приедет женатым.

— Это не меняет дела. Если тот рыжий и есть убийца — именно таковым я себе его и представляю, то он наверняка не станет церемониться с человеческими жизнями... Одной больше, одной меньше!..

Однако Сантер отрицательно покачал головой:

— Нет, старина, нет! Тебе не удастся поколебать мое спокойствие. Вероятно, Намотт просто упал за борт.

— Но как это могло произойти? Для этого он должен был быть смертельно пьян, а ведь за четверть часа до случившегося я оставил его веселым, жизнерадостным и совершенно трезвым. Ты что же думаешь, его хватил внезапный приступ головокружения или лихорадки, и он сиганул за борт? Это еще более невероятно, чем все мои гипотезы.

— Тем не менее, полиция сочла это несчастным случаем.

— А они всегда хватаются за удобные им версии... — задумчиво ответил Жернико и, после короткой паузы, продолжил:

— От своей судьбы, как говорится, не уйдешь, но я все же посвятил сегодняшний день тому, чтобы спрятать в надежном месте все то, что привез оттуда. Теперь я, как никогда спокоен, ибо знаю, что лишь я один смогу найти то место, где вам придется искать мою часть денег, в том случае, если... если я стану жертвой «несчастного случая», вроде того, что произошел с беднягой Намоттом. Кстати, я еще не просмотрел его вещи, так что, если ты не против, мы можем сейчас за ними послать и вместе распаковать. Я почти уверен, что у него ничего не украли.

— Ты поступил необдуманно и крайне неосторожно, оставив вещи в такси, да еще с не известным тебе шофером!

— О, не беспокойся! Я записал номер машины... а вот остановить такси у твоего подъезда было бы куда более неосторожно.

Сантер позвонил консьержу по внутреннему телефону, попросил его расплатиться с шофером и занести в вестибюль вещи, сказав, что он со своим другом вскоре спустится за ними.

— Ты останешься здесь вместе со мной и Перлонжуром, — решил он. — Спать будешь в моей кровати, потому что ты выглядишь крайне усталым, а значит, больше нас нуждаешься в отдыхе. Перлонжур расположится на диване, а я довольствуюсь креслом. Ну, а завтра посмотрим... Быть может, к тому времени уже вернутся Тиньоль и Грибб... — Он вдруг замолчал, увидев, что Жернико начинает расстегивать свою рубашку.

— Смотрите! — тоном приказа обратился к собеседникам Жернико.

Сантер и Асунсьон подошли к нему поближе и увидели на его груди татуировку, расположенную следующим образом:

CY 1. 112 ^ AS. 0+113 = 4

— Что это такое? — спросила Асунсьон своим, как всегда, ровным голосом. — Я думаю...

— Это то, благодаря чему вы найдете место, где мне удалось припрятать то... то, что я привез! — прервал ее Жернико на полуслове. — На борту «Аквитании» был один матрос, слывший мастером по татуировкам. Заранее зная то место, где я, прибегая к излюбленному пиратами способу, спрячу свою долю, и, желая как можно больше запутать нашего недруга, я и обратился к этому матросу. А завтра... — на какое-то мгновение он остановился в нерешительности, — завтра, Сантер, я открою тебе ключ к этому шифру... потому что сегодня ночью, находясь рядом с тобой и Перлонжуром, мне нечего бояться! — заключил он и впервые за весь вечер рассмеялся.