– Разумеется девочку.

– Почему?

– Называй меня сентиментальным идиотом, но сам не знаю почему, я бы хотел чтобы у нас была маленькая девочка похожая на свою маму.
– Он нежно поцеловал ее и добавил.
– Во всем. Иди, я скоро.

"Не дай Бог во всем!", подумала Анджела, укрываясь теплым одеялом. Время тянулось медленно и она сама не заметила, как задремала. Внезапно какой-то звук, скорее всего дверь в ванной закрылась, вернул ее из страны сновидений.

Мельком взглянув на часы, она увидела, что прошел уже час, а Роберта все не было. Она встала и решила пожурить своего муженька, что он так усердно работает. Проходя мимо его кабинета она заметила горящий монитор, но за компьютером никого не было. Наверное, он вышел в туалет, этот звук ее и разбудил. Повинуясь извечному женскому любопытству, она прошла в кабинет и взглянула на экран. То, что она увидела, навсегда изменило все ее отношение к мужу. На экране были данные о сделках по продаже наркотиков. Все, что она знала о муже, так это то, что он бизнесмен, содержащий несколько баров, ресторанов, магазинов, но ничего подобного, тем более связанного с наркотиками, Анджела не предполагала. Мельком пробежав глазами по экрану, она удостоверилась, что эти данные были явно вне закона. Похолодев от такого открытия, она все же нашла в себе силы вернуться в постель.

Скоро пришел Роберт.

– Еще не спишь?
– Спросил он, целуя ее.
– Извини, нужно было разобраться с делами.

– Ничего. Я все равно бы не уснула без тебя.
– Нашла в себе силы ответить Анджела.

Дальше была ночь любви. Но не так, как себе представляла это она. У нее открылись глаза. И теперь ее обнимал, целовал не ее муж. Словно чужой человек сейчас любил ее, словно кто-то другой, не тот прекрасный Роберт, каким она привыкла себе представлять своего мужа. Не он....

Рано утром, когда Роберт уехал, она позвонила Майклу.

– Майк?

– Да?
– Она подняла его с постели и адвокат, как это обычно бывало по утрам, пребывал еще где-то наполовину во сне.

– Ты был прав.
– Сон его как рукой сняло.

– Ты что-то нашла?

– Да, мы не могли бы встретиться.

Через пол часа они сидели в маленьком кафе.

– Что мне делать, Майк? Он.... - От волнения она не могла даже связно говорить.
– Он мой муж.... Но жить с преступником я не могу. Он продает наркотики, я не могу себе представить, что....

– Так значит все данные у него на компьютере?
– Майк сделал для себя заметку на память.

– Да. Что мне делать? Ты же мой адвокат и к тому же друг. Посоветуй!

– Тебе нужно скрыться от него. Уехать ненадолго. У меня на восточном побережье есть небольшой домик, о котором никто не знает. Там тебя никто не найдет.

– Но он будет меня искать. Наверняка пойдет к тебе.

– Это уже мои проблемы. Сначала нужно уладить твои, а за меня не волнуйся. Я выкручусь! Адвокат я в конце концов или нет! Только сначала не могла бы ты сделать для меня кое-что?

Анджела, замирая от страха услышать какой-нибудь шум, хотя она знала, что Роберт не вернется раньше трех, прошла в его кабинет, собрала все дискеты, которые только смогла найти у него в столе и, сложив их в сумочку, собралась уходить, как тишину дома прорезал телефонный звонок. От неожиданности она вздрогнула, но нашла в себе силы поднять трубку.

– Миссис Дэймонс?
– Звонил ее врач.

– Мистер Уилсон?

– Да, мэм. Вы не могли бы приехать ко мне.

– Что-то с анализами? Они не в порядке?

– В общем.... Нет. Все в полном порядке. Но я бы хотел вас видеть лично.

– Простите, в ближайшее время я не смогу. Вы не могли бы сказать это по телефону?

– Видите ли....
– Голос слегка замялся.
– Я не привык сообщать такие новости по телефону, но.... Если вам действительно некогда, то.... Я могу поздравить вас. У вас будет ребенок.

– Спасибо, доктор. Я очень рада.

Очень рада!?! От этой новости Анджела на мгновение оцепенела. Всего лишь день назад она была бы счастлива от такой новости, а Роберт был бы на седьмом небе от счастья. Но теперь перед ней представала иная перспектива. Стать матерью ребенка, отец которого... преступник!

Глава седьмая.

"Глядя на мою жену, я всегда удивлялся. Удивлялся и не понимал почему она со мной? Я не красавец, определенно не Алек Болдуин, не суперстар и если быть до конца честным с собой, я очень далек от совершенства, но она со мной. Она выбрала меня, решила, что я ей нужен, что у нас могут быть дети и этих детей она хотела от меня. Не понимаю.... Быть может это и есть любовь? То чувство, которое неподвластно нашему пониманию, нашей мужской зрелой разумной оценке и что вовеки веков всегда будет недопонято, недосказано, недоосмысленно. Она меня любит. Я это знаю, ценю, стараюсь ей во всем помогать, быть нежным, заботливым. Она нежная, добрая, милая. Я люблю гладить ее волосы, целовать их, знаю каждую складочку кожи, помню все ее слова, вижу в ее глазах то, что никогда не сможет сказать ее голос, это нужно видеть, чувствовать и понимать, она..... Господи! Я же просто пишу готовые штампы! Их сколько угодно в любом бульварном романе! Я понимаю, что обманываю сам себя, отдаляю неизбежную мысль, посещающую меня каждую ночь, когда я лежу рядом с ней после того, как мы занимались любовью и вдыхаю ее особый женский аромат, волнующая женственность которого всегда будила во мне очень нежные чувства к ней и когда ее милая головка покоится на моем плече, я могу только гладить ее дивные волосы, говорить приятные слова, думать о будущем и знать... я не люблю ее.... Она? Да, любит. Я это знаю, иначе зачем ей быть со мной? Но я нет. Не люблю и никогда не смогу полюбить. И она это знает, знает, что даже после нашей свадьбы, состоявшейся через месяц после свадьбы Анджелы, какая-то часть меня навсегда осталась с ее сестрой. Любовь..... Она словно неотъемлемая часть твоей души, которая всегда с тобой, как часть тела, как рука, нога или голова, но это часть души, которая при разрыве навсегда остается с той, кто тебя бросил, с любимым человеком и даже спустя много лет, когда у тебя уже другая жизнь, возможно жена, дети, какая-то часть тебя осталась с ней, с любимой и тебе все равно постоянно чего-то не хватает, что-то постоянно волнует, что-то важное и нужное, что было когда-то, но чего нет сейчас....Этого уже не изменить.....

Прошло десять лет. У Анджелы прекрасный сын, Джон. Немного он похож на отца, но глаза.... Глаза у него определенно от мамы. Я его крестный отец. Даже странно с моим отношением к Богу. И когда Анджела попросила меня стать крестным, я сначала воспринял это как неудачную шутку. "Ангел мой", как я тогда сказал, именно так и не иначе "Ты сама-то понимаешь о чем меня просишь? Если и есть человек более всего не подходящий на роль крестного для твоего сына, то он перед тобой. Ты знаешь мое отношение к Нему, как я его ненавижу, что давно нарушил все его заповеди и что я вообще придерживаюсь буддистских взглядов на религию, так как в данном случае буддизм не предлагает слепой веры в нечто непонятное, чем, если быть честным грешит католичество. Анджела! Да подумай сама! Худшего крестного у твоего сына быть просто не может!" То, что сказала она после изменило мое мнение. Она просто заглянула в мои глаза, зная, что я не могу ей в чем-либо отказать и просто сказала "Пожалуйста, будь крестным Джона". И все! Этого было вполне достаточно, чтобы я, чувствуя себя при этом последним идиотом прошел через этот ритуал.