Вторым взволновавшим меня моментом стали невероятная интенсивность и скорость набора веса. Постепенное превышение нормы массы тела началось в 50-х годах прошлого века, однако в начале 70-х сократилось, вероятно, для того, чтобы сорок лет спустя проблема избыточного веса затронула четверть населения планеты. Мысль о том, что эта отрицательная динамика объясняется исключительно сочетанием малоподвижного образа жизни с непомерным обжорством, приводящим к чрезмерному потреблению калорий при их низком расходовании, кажется мне недопустимой.

Третий момент – появление у детей и подростков диабета 2-го типа, который раньше считался прерогативой людей зрелого возраста. Эта необычная ситуация особенно характерна для стран с развивающейся экономикой, где культура питания претерпела существенные изменения. Так, например, согласно цифрам, приведенным в журнале, выпускаемом международной ассоциацией по изучению ожирения [1] , число китайских детей, страдающих от диабета 2-го типа, в четыре раза превышает количество юных американцев с тем же диагнозом. Более того, детский диабет 2-го типа отмечается даже у малышей, что объясняется двукратным увеличением количества людей, страдающих ожирением. Как объяснить тот факт, что у каждого шестого ребенка в возрасте пяти лет имеется ожирение, если первые признаки этой патологии можно заметить гораздо раньше – в два-три года? Согласитесь, что такую кроху трудно обвинить в обжорстве и малоподвижном образе жизни.

Четвертым моментом стала констатация увеличения случаев гестационного сахарного диабета. Речь идет о диабете, возникающем у женщин, у которых до беременности никогда не повышался уровень глюкозы (сахара) в крови. Чаще всего гестационный диабет развивается у женщины после 20-й недели беременности. Как известно, плацента вырабатывает гормоны, сохраняющие беременность (так называемые гормоны беременности). Некоторые из них, такие как эстроген, кортизол и плацентарный лактоген, обладают эффектом, блокирующим действие инсулина, вследствие чего возникает состояние, которое врачи называют инсулинорезистентностью (снижение восприимчивости тканей к инсулину). Чтобы поддерживать сахар крови в пределах нормы, поджелудочной железе беременной женщины приходится вырабатывать большее количество инсулина. Если она не справляется с повышенной нагрузкой, то возникает относительный дефицит инсулина с последующим развитием гестационного сахарного диабета, который обычно исчезает после родов. Вполне вероятно, что это явление, способствующее накоплению жира, дает организму определенные преимущества и обеспечивает защиту беременности в условиях дефицита инсулина. Однако включение в продукты питания переработанных быстрых сахаров, отмечаемое в последние годы, и соответственно потребление их беременными женщинами не позволяет поджелудочной железе матери контролировать уровень сахара в крови.

Это подтверждается тем, что число женщин, страдающих гестационным диабетом, значительно варьируется в зависимости от страны и культуры. Например, если сегодня показатель распространения этого заболевания во Франции колеблется от 6 % до 10 %, то в США, где, как известно, доля потребления сахара выше, он может достигать 18 %.

И наконец, пятый момент – избыток инсулина. Несколько лет назад появилось новое понятие, объединяющее диабет 2-го типа и ожирение – диабетоожирение. Оказалось, что эти состояния, ранее считавшиеся разными заболеваниями, имеют общую причину. Этой причиной является избыточная секреция инсулина, то есть избыток инсулина, вырабатываемого поджелудочной железой, чтобы справиться с колоссальным поступлением быстрых сахаров.

Каждый из этих пяти моментов казался мне необъяснимым. Собранные воедино и сгруппированные соответствующим образом, они стали той загадкой, которую мне захотелось решить. Но для этого нужно было найти связь между этими явлениями.

Когда я стал вносить в компьютер информацию, взятую из историй болезни своих пациентов, и формировать из них базу данных, я получил прекрасную возможность разбить их на группы по общим признакам.

Тщательное изучение данных позволило выявить связь между пищевыми предпочтениями моих беременных пациенток и весом их детей при рождении. Помимо этого, изучая истории болезни женщин, которых я наблюдал достаточно долго, я смог отследить изменение веса их детей от момента рождения до подросткового возраста. Во время этой работы я не открыл для себя ничего важного или нового, однако имеющихся данных оказалось достаточно для того, чтобы мне захотелось обратить особое внимание на беременность.

Охваченный любопытством, исследовательским азартом и стремлением разобраться и понять, я открыл для себя эпигенетику – отрасль научных знаний, которая совершила коренной переворот в генетике. Именно эпигенетика положила конец моим сомнениям и позволила найти ответ на волновавшие меня вопросы.

В чем заключается революционность эпигенетики? В том, что вопреки общепринятому мнению генетическая программа может меняться под давлением новой среды, в которой она развивается, то есть взаимодействовать со своим окружением при формировании фенотипа.

Считалось, что набор генов, с которым мы рождаемся, необратимо определяет нашу жизнь. Однако теперь известно, что гены можно «включать» и «выключать», «добавлять» или «убавлять».

За все время существования человека как биологического вида генетическая программа породила 8000 поколений людей, которые, как и все млекопитающие, развивались в материнской матке. У первых 7998 поколений (то есть до 60–70-х гг. прошлого века) ассортимент продуктов питания беременной женщины варьировался в зависимости от времени года или места проживания, но никогда не содержал того, что сегодня мы называем быстрыми углеводами или быстрыми сахарами.