– И что твой друг потребовал взамен? Вряд ли он готов был отдать тебе документы просто так…

– Разумеется. Он хотел, чтобы с него сняли все обвинения, по которым он был объявлен в международный розыск.

– И ты мог дать ему такие гарантии? – удивленно спросил Ледников. – Ты теперь такой большой человек?

– Не говори ерунду. Гарантии даю не я. Я лишь посредник с некими полномочиями.

– Понятно – уполномоченный. Может быть, даже оперуполномоченный?

Немец ничего не ответил. Ему было явно не до шуток.

– Итак, ты боишься, что кроме Грана на тебя начнут охоту и люди, с помощью которых исчез Рагин?

– Есть у меня такое подозрение. Уверенности нет, а подозрение есть. Кто-то же запустил сию la machine infernale… И эта адская машина еще работает. Ну бог с ней, мне пора.

Немец встал, потянулся. Часть бумаг Будрийона он запихнул в портфель, а несколько заранее отложенных запер в сейф, прежде достав оттуда пистолет.

– И куда ты собрался? – спросил внимательно наблюдавший за ним Ледников.

Немец засунул пистолет за ремень джинсов, натянул легкую кожаную куртку и лишь потом ответил:

– У меня встреча с моим другом Клифтом.

– А ствол зачем?

– Да так, знаешь. А вдруг пригодится…

Ледников встал.

– Я с тобой. Мне эти твои встречи с друзьями не нравятся. Вернее, друзья твои мне не очень нравятся.

Вмашине, пока добирались до места встречи с Клифтом, практически не разговаривали. Иноземцев только время от времени взглядывал на хмурое, застывшее лицо Ледникова. Ему, конечно, было сейчас не до исчезновения какого-то там проныры Рагина. Просто он не мог не думать о том, как такая необыкновенная женщина, как Николь, могла спутаться с каким-то нечистоплотным дельцом. И достоинства Рагина, которые Иноземцев столь старательно расписывал недавно, не играли тут никакой роли. Ибо речь идет о самой мадам Николь!

Хотя, собственно, во время краткосрочного романа с Рагиным она вовсе не была нынешней всем известной госпожой президентшей. А была она всего-навсего Николь Фонтен, бывшей любовницей экстравагантного миллиардера Франка Лефлера, если appeler un chat un chat – назвать кошку кошкой. Никаких особых достоинств тогда за ней не числилось. Да, женщина эффектная, неглупая, умеющая преподнести себя, но и только. Сказать, что они с Рагиным неровня, тогда никому и в голову бы не пришло. В том кругу, где она вращалась, таких женщин было немало. Были, на вкус Иноземцева, и покруче, и попривлекательнее. Но растолковывать это сейчас Ледникову, ясное дело, бессмысленно, у него голова другим занята – ищет оправдания этому необъяснимому поступку мадам Николь.

Хотя ничего таинственного там не было. Николь Фонтен как истинная француженка всегда знала несокрушимую силу и неотразимое обаяние больших денег. Для нее это было само собой разумеющимся. Как-нибудь при случае он с Ледниковым еще об этом потолкует. Но не сейчас.

Клифт, как и договаривались, ждал в уличном кафе у памятника Дюма. Он сидел за столиком огромный и величественный, во всем белом, полный уверенности в своем превосходстве над окружающими людишками.

Иноземцев и Ледников какое-то время любовались им из машины.

– Как будем действовать? – поинтересовался Ледников. – Идем вместе?

Иноземцев покачал головой.

– Да нет, зачем? Я пойду один. Если он увидит тебя, то может что-то заподозрить.

– Но он-то наверняка не один. Вон те два барбоса за столиком рядом явно его стерегут.

– Ясное дело. Но мне действительно ничего не угрожает. Ты лучше посмотри внимательно, не пасет ли нас кто-нибудь еще. Клифт сказал, что он отсюда сразу отправляется на встречу с Граном, так что тот вполне мог установить за ним наблюдение. Где-то поблизости могут быть его люди.

– Но тогда они тебя сразу засекут!

– Меня они засекли уже давно. Просто им трогать меня стремно. Если со мной что случится, сразу подключится ДСТ, и они наверняка это знают.

– Откуда?

– Да уж я постарался на сей счет – слух обо мне пошел по всему Парижу. Все, я иду. Следи за обстановкой. Вряд ли, конечно, они начнут палить в нас прямо здесь, но кто его знает, что у них на уме?

Иноземцев взял лежавший на заднем сиденье портфель Будрийона, вылез из машины и направился к столику Клифта.

Он шел, беспечно помахивая портфелем, из-за содержимого которого уже погибли люди, и радушно улыбался не только Клифту, но и всем вокруг.

Дойдя до столика, за которым восседал Клифт, он плюхнулся на стул напротив и положил портфель на столик.

– Это? – посмотрел на портфель Клифт.

Иноземцев молча кивнул.

– Ты смотрел?

– А ты как думаешь?

– Ну и что там?

– Да много чего. Главное, наш друг на многое согласится, чтобы заполучить то, что внутри. Впрочем, это его проблемы. Мне нужно, чтобы он оставил меня в покое. Это дерьмо, – Иноземцев побарабанил пальцами по портфелю, – не мой бизнес. Я тут сбоку припека. Пусть разбирается с этим сам. Скажешь?