Миссис Колтраст вдруг прервалась на полуслове. Лицо ее, еще мгновение назад хмурое, вдруг просветлело.

Луиза проследила за взглядом миссис Колтраст, чтобы понять, что вдруг вызвало в ней такую перемену, и увидела Гвен с подносом в руках.

– А-а, – протянула дама, – теперь понятно, почему ты так долго не открывала дверь, Луиза. Ты была занята заботой о том, чтобы я смогла попить чайку с дороги! Что ж, если так, я тебя прощаю. Очень мило с твоей стороны. А ты, – обратилась она к Гвен, – неси этот поднос ко мне в спальню!

Миссис Колтраст поднялась по лестнице и скрылась за дверью комнаты, которую приготовила для нее Луиза.

Гвен непонимающе уставилась на сестру:

– Его светлость уже ушел? А кто эта дама?

– Наша компаньонка, миссис Рамона Колтраст, – объяснила Луиза.

– Какая она суровая! – покачала головой Гвен.

Луиза хотела было согласиться с сестрой, но в последний момент все-таки передумала и произнесла:

– Да нет, это она только с виду такая…

Луиза сказала это, чтобы лишний раз не расстраивать сестер. Внешне миссис Колтраст была вполне симпатичной, даже, можно сказать, красивой, и у Луизы с трудом укладывалось в голове, как столь привлекательная внешность может сочетаться с таким скверным характером.

– А вообще-то, – добавила Луиза непоятно зачем, – миссис Колтраст, как мне показалось, дама очень неглупая… Просто она устала с дороги. Вот, видимо, и выглядит хмурой… Отнеси ей чаю, Гвен!

Луиза опустила глаза, задумавшись вдруг над тем, как сильно жизнь, в сущности, зависит от чистых случайностей. Если бы ее родители и брат были живы… Если бы миссис Колтраст не оказалась такой суровой и невоспитанной… Если бы ее дядя не оставил ее и сестер на милость этого взбалмошного, хотя и, нельзя отрицать, чертовски красивого – герцога Дрейкстоуна…

Протянув намокший плащ, шляпу и перчатки лакею у входа, Брэй решительно вошел в клуб – не в «Клуб наследников», а в другой. Он был уверен, что Ситон сейчас ждет его в «Клубе наследников», но сам не хотел с ним встречаться. Старик, всегда любивший быть в курсе последних новостей, словно был не мужчиной, а какой-нибудь кумушкой, наверняка начал бы приставать к нему с вопросами, а делиться с ним подробностями своего визита к мисс Прим у Брэя не было сейчас ни малейшего желания.

Своего крестного отца Брэй совершенно не знал и, может, именно поэтому воспринимал Джона Олдриджа Ситона как родственника. Отец многому научил Брэя – например скрывать свои эмоции или сочетать в себе, казалось бы, несочетаемое: жить в свое удовольствие и в то же время справляться со всеми обязанностями и заботами, которые налагает титул герцога… – но своими навыками истинного джентльмена с утонченными манерами Брэй был обязан все-таки не отцу, а Ситону.

Впрочем, более всего Брэй был благодарен Ситону даже не за это, а за то, что тот вступился за Брэя, когда поначалу несколько членов «Клуба наследников» не хотели принимать его, Брэя, в свое элитарное сообщество, руководствуясь молвой о дебошах, драках и различных сомнительных авантюрах, в которых, если верить слухам, он был замечен. Более всего они опасались, что если Брэй станет членом клуба, то, чего доброго, станет водить туда своих беспутных друзей – Харрисона Торнуика или Адама Грейхока (что, впрочем, в конце концов и случилось).

Членами «Клуба наследников» Харрисон и Адам вряд ли когда-нибудь стали бы. Харрисон был всего лишь третьим в очереди за титулом (первым был его старший брат, а вторым – сын брата), а Адам – и вовсе четвертым (перед ним стояли дядя и два его сына). Однако в качестве приглашенных друзей Брэя Адам и Харрисон имели право посещать клуб.

Несмотря на то что если не все, то, во всяком случае, большая часть слухов о дуэлях, карточных махинациях и любовных похождениях Брэя соответствовала действительности, он отлично знал, что все это не может послужить препятствием для принятия его в члены «Клуба наследников». Согласно уставу клуба, для того чтобы иметь право стать его членом, человек должен соответствовать всего двум требованиям: быть первым в череде наследников того титула, который он собирается унаследовать, и достичь совершеннолетия. Все остальное не имело ровным счетом никакого значения. И Брэй был благодарен Ситону за то, что тот в свое время напомнил его противникам об этих правилах. С тех пор Ситон, несмотря на разницу в возрасте, и стал едва ли не самым близким его другом.

Тем не менее сейчас Брэй не испытывал желания обсуждать с Ситоном, как, впрочем, и ни с кем другим, результаты своего визита к Луизе Прим, однако о самой мисс Прим ему, как ни странно, хотелось вспоминать – присесть где-нибудь в тишине с бокалом вина и думать о ней.

Брэй был уверен, что Луиза явно что-то от него скрывает, ведет какую-то двойную игру. Не может быть, чтобы молодая девушка не желала выйти замуж за герцога лишь на том основании, что никогда ранее не встречалась с ним. Непременно должна быть какая-то иная, более веская причина… Неужели эта Луиза действительно считает, будто он виновен в смерти ее брата? Женская душа всегда была для Брэя загадкой…

Главный зал клуба, в котором джентльмены пили вино, был переполнен, и Брэй направился в библиотеку, которая, к его счастью, оказалась почти пуста, к тому же жарко натоплена, что было особенно приятно после промозглой погоды, царившей на улице. Погрузившись в широкое кожаное кресло в углу рядом с камином, Брэй приказал подошедшему официанту принести ему бокал вина и, взяв с соседнего столика лежавший на нем последний номер «Таймс», развернул газету перед собой не столько затем, чтобы действительно погрузиться в чтение, сколько ради того, чтобы дать понять окружающим, что он не желает, чтобы его беспокоили.