"А что ты им оставила?"

Тоска в груди свернулась в комок и отозвалась болью в сердце.

– Значит, изменив свою жизнь, я смогу изменить и их жизни?

"Ты сможешь им помочь".

"Да-да, ведь самой страшной болью последних лет было бессилие: бессилие что-либо изменить в их судьбе".

– Но, я же помню их, я же буду по ним тосковать?

"Ты будешь их помнить, но тоски не будет".

– Ну, хорошо. Сколько мне лет?

"Восемнадцать".

– А какой сегодня день?

"Седьмое ноября".

– Почему именно сегодня?

"А ты не догадываешься?"

– Сегодня я совершу свою первую большую ошибку. Так?

"Да".

– Я не совершу.

И вдруг ей стало страшно: ей дают возможность прожить жизнь заново, но как же она ее исправит, если не будет помнить свои ошибки?

"Мы оставим в твоей памяти горький опыт твоей жизни".

– А как же мои способности? Я же растеряла их за тридцать лет, я ничего не помню даже того, что учила в школе.

"У тебя тело восемнадцатилетней девушки, в том числе мозг. Знания, накопленные за восемнадцать лет жизни, еще свежи, просто память будет хранить и сведения о твоей прошлой жизни".

– Вот как. И часто вы так делаете?

"Нет".

– А почему я?

"Потому что твоя жизнь на Земле закончилась в качестве этой женщины. Но душа не обрела покоя. И мы даем тебе возможность что-то исправить".

– А если у меня ничего не выйдет?

"..."

– Почему вы молчите?

"..."

– Вы уже ушли?

"Нет. Но нам пора".

– Еще один вопрос. А где моя мать?

"Мы не можем тебе всего объяснить, но в теперешней твоей жизни вчера ты ее похоронила".

– О, боже! Как она умерла? Я же об этом ничего не знаю, в той жизни было все по-другому.

"Все встанет на свои места утром".

Она ясно почувствовала, как что-то отлепилось от ее головы, и подумала:

"Когда это ко мне приклеилось?" - но ужасно захотелось спать, она в каком-то полусне добрела до кровати и моментально уснула. Ей ничего не снилось, ну, совсем ничего.

Когда она проснулась, было уже светло, под окном шумели машины, играла музыка, слышались людские голоса.

"Ну да, сегодня же праздник. А что это было со мной ночью? Ах да. Надо снова жить. Без девочек моих. Интересно, если я рожу их от другого мужчины, они будут именно моими девочками, какими я их помню: внешне, по характеру, по возрасту? Надо было спросить... Господи! Матери-то ведь нет! Что же случилось?"

В мозгу, как бегущая информационная строка, замелькали слова-воспоминания: инфаркт..., скорая..., реанимация..., ночь в ожидании, а утром сухое "скончалась"..., хлопоты..., слова сочувствия... Спасибо Людмиле Георгиевне, материной сослуживице, все организовала, что было нужно, даже деньги остались, и на работе собрали, помощь выделили, и все благодаря Ирине Васильевне...

"Итак. Мне восемнадцать. Я свободна. Пора начинать жить по-новому. С чего? Работа у меня есть. Не бог весть что, но деньги на ней заработать можно... Институт. Неужели, я должна в нем учиться?.. Реализовать способности, данные мне свыше... Я не знаю, какие именно способности мне даны, но то, что строительство - это не мое призвание, я знала еще и в той жизни. Математика - вот это мое: есть знания, есть интерес. Театр - огромный интерес, невероятное стремление, но картавость. Как от нее избавиться?! Моделирование одежды - нет, это только для себя, так сказать, "хобби". Значит, математика. Сейчас ноябрь, до поступления в новый институт более полугода. Какой институт? Здесь - только в САМГУ. Куда-то уезжать - это бросать квартиру - ни за что. Уезжать, конечно, нужно, и чем скорее, тем лучше, но только обмен, приватизацию еще не придумали. Кстати, надо еще квартиру перевести на себя. Вот и первая задача. Вторая задача: выяснить факультеты, специальности в университете и возможность перевода. Задача номер три: работать, как вол, чтоб привести в порядок квартиру. Эти стены, эта мебель, это же черт знает что такое! И... попробовать исправить свой дефект речи, поговорить с каким-нибудь логопедом. А вдруг получится? О-о-о. Скоро мозги расплавятся, а сколько еще надо обдумать, решить и предпринять. Надо встать, выпить кофе, покурить, выяснить ближайшие задачи и выполнить. Все просто..."

Оказалось, что не все так просто. Растворимого кофе не было, был молотый, но не было турки. Сигарет не было вообще, зато было много продуктов в холодильнике (остались после поминок). Значит, бежать с утра за продуктами не нужно, вот за сигаретами придется. Турку купить в ближайшие дни не получится потому, что, во-первых: два выходных, потом рабочие дни, а, во-вторых: ее еще найти нужно, это тебе не двадцать первый век, а конец семидесятых двадцатого. Но, в конце концов, кофе было сварено в кастрюльке, сигареты были куплены на вокзале (благо он рядом), заодно купила свежие лепешки, самсу (сто лет не ела!) и три георгина.

"Зачем? А вот захотелось!"

Дома она испекла классную пиццу, с удовольствием съела большой кусок и занялась ревизией своего гардероба.

"О, боже! Что я носила?!"

Но восемнадцатилетняя девчонка в ней воспротивилась, она-то лучше знала современную ей моду. Пришлось уступить. Слава богу, никто не мешал, не лез со своим лицемерным сочувствием, не капал на мозги, и она быстро справилась со своей задачей. Она заметила, что две Я в ней отлично ладят, прислушиваются друг к другу и порой уступают: молодость - опыту, а возрастной консерватизм - юной интуиции и вкусу. Когда она взглянула на часы, было почти четыре. Скоро придет "ее первая большая ошибка". Ей очень не хотелось с ним встречаться, а не открывать дверь, прятаться, будто ее нет дома, не хотелось еще больше.