empty-line/>

***

Когда, бывает, счастья нет

И в мыслях пусто,

Я выключаю верхний свет,

Читаю Пруста.

Там, в лабиринтах языка,

В тылу инстинктов,

Смотрю на мир издалека,

Сменив пластинку.

И понимаю, что спешить,

Похоже, рано.

Меняют всё, что может быть,

Законы жанра.

2012

***

Чем интересна Марина Цветаева,

Кроме того, что писала стихи?

Встретил поэта - иди и читай его,

Не препарируй чужие грехи.

Даже похожую жизнь проживающий,

Если судьбу не поставишь на кон,

Слова, заветного слова не знающий,

Вряд ли однажды напишешь, как он.

Все биографии - факты и вымыслы -

Только одежда. А что там внутри?

Волны какую-то толику вынесли.

Не прикасайся. Не боготвори.

2016

***

Поэт второстепенный Рюрик Ивнев.

Известен мало. Хочется польстить.

На классиков похож. Но те массивней,

Они везде. Их трудно пропустить.

А он в тени, и в нём немного страсти,

Сентиментален - следует признать.

Читаю редко, вспоминаю часто,

И значит, было, что ему сказать.

2016

***

Кто помнит Вячеслава Сомова?

От слова точного, весомого

И до сих пор во мне звучащего

Я счастлив в мире настоящего.

Погашен свет, дела окончены,

Все двери, окна заколочены.

А голос слышится, доносится

И в душу мёрзнущую просится.

2013

***

Я задаю вопрос нахально, броско,

Не морща от смущенья влажный лоб.

Вам нравится поэт Иосиф Бродский?

Вам нравится? Скажите, это стёб?

С былых времён, когда и я был молод,

Разносит вдохновенная молва,

Что согревает кажущийся холод

И пламенят сожители-слова.

Мне этот грех, наверно, не простится.

Ценителям достойным не чета,

Я открывал священные страницы,

Но засыпал, не в силах дочитать.

2014

***

Исповедимы пути послушания.

Для неофита стиховно-приходского

Пишут молитвы святого писания

Евангелисты Иосифа Бродского.

Может быть, это такая религия -

Чувства запретны и в панцирь закованы.

Что-то уходит. Храню как реликвию

Слово, которое не растолковано.

2014

***

Вечер Евтушенко в МГУ.

Прошлый век. Конец шестидесятых.

Встречу века помню. Не могу

Быть к ней равнодушно-непредвзятым.

Маргинал и интеллектуал

Шли на штурм, единой строчки ради.

И держали тот девятый вал

Цепи заградительных отрядов.

Кто-то (это было не в кино),

Чтобы слышать больше, чем поэта,

Влез через закрытое окно

С высоты каких-то тридцать метров.

Кто-то, говорят, подкоп прорыл.

Зал забит. Он вышел на подмостки...

Он слегка себя боготворил,

Просто и вальяжно - по-московски.

Было всё - поэзия, стихи,

Споры, разговоры не по делу.

Оказались праведны грехи,

Потому что... Tак любовь велела.

Шёл, конечно, диамонолог,

Ритмами и жестами спрессован.

Воздух был, отметим между строк,