Едва заметно Томас положил руку на ее плечо, которую девушка моментально сбросила.

Вариантов трактовки рисунка было немного: Ойтуш умер в тюрьме, и его тело, вместе с телами других заключенных вывозят на утилизацию. Глаза Сати моментально наполнились жгучими слезами, и она отвернулась, чтобы парни не увидели, как она плачет.

— Минутку, давай смотреть фактам в глаза, — сказал Томас Шину и отодвинул листок подальше. — Как работает глобальный поиск? Настраивается на частоту излучения микропроцессора конкретного человека, так?

— Так, — кивнул Шин, немного расстроившись тем, что его рисунки не стали для них неопровержимым доказательством.

— Если чип гражданина Второго класса отсутствует в базе данных глобального поиска, какова вероятность, что его больше нет в живых?

— Примерно девяносто процентов, — прикинул Шин.

— А остальные десять? — Томас победно усмехнулся. — Его просто могли удалить.

Сати незаметно утерла слезы и подняла на него глаза:

— Это возможно?

— Большинство чипов саморазрушаются при попытке удаления, — заметил Шин. — Мера безопасности протектория.

— Для хирурга с золотыми руками нет ничего невозможного, — сказал Томас, а мысленно добавил, вновь связываясь с сознанием Сати:

“Мы найдем другой способ отыскать его”.

Глава 11

— Почему не сказал, что это ты?

Они снова были в медицинской палатке, теперь уже втроем. Ойтуш сидел на койке, прижимая к затылку охлаждающий пакет.

— Не знаю, — ответил он. — А какое это имеет значения?

— Огромное, — сказал Айзек. — Я бы не стал убивать человека, которому отдал почти литр крови.

Ойтуш недоверчиво посмотрел вначале на него, потом на Тору.

— Как ты думаешь, кто лежал на соседней койке, пока ты приходил в себя? — улыбнувшись человеческой половиной лица, спросил Айзек.

— Но зачем? — удивился Ойтуш. — Я не представляю никакой ценности…

— Ты может быть и нет, но информация в твоей голове практически бесценна для нас, — сказал Айзек.

— Допустим, — Ойтуш решил пока что ничего не анализировать, — Тогда другой вопрос: если ты был моим донором, какого черта ты чуть меня не прикончил?

— Я тебя не узнал, — с легким сожалением пожал плечами Айзек. — Точнее, не думал, что моя кровь поможет тебе так быстро восстановиться. Ты ведь еще пару часов назад валялся под капельницами, слюни пускал…

— Надо было подольше поваляться, — сказал Ойтуш, касаясь головы, которая после удара звенела как колокол. — Не думал, что я похож на шпиона.

— Обычно таких и вербует протекторий, — деловито заметил Айзек. — Задохликов, вроде тебя…

«Ну спасибо, Айзек».

— …с не запоминающимися смазливыми физиономиями, тех, кому нечего терять, — продолжал киборг. Судя по тону, глава сопротивления вовсе не хотел никого обидеть. Просто констатировал факты.

“Нечего терять”, — повторил про себя Ойтуш. — “Если Сати все еще жива… пока Сати жива, мне есть что терять”.

Звуки на станции смолкли; пожар был потушен и старое метро вновь погрузилось в темноту.

— Поспи остаток ночи, — сказал Айзек, внимательно наблюдая за выражением его лица. — Скоро тебе понадобится много сил.

— Тора, — Айзек повернулся к медику, и тот вздрогнул от неожиданности. — Постели ему в вашей с Захри палатке. И не забудь, что у нас завтра планерка, на рассвете, сразу после физподготовки. Вам с братом отчитываться по проекту “Х”.

Поднявшись во весь свой почти двухметровый рост, киборг пружинистым шагом вышел из медбокса.

— Проект “Х”? — поинтересовался Ойтуш.

— Это секретная информация, — предупредил его Тора. — Не могу сказать.

— Не для задохликов? — ухмыльнулся Ойтуш и отложил в сторону совсем уже теплый пакет.

С секунду Тора непонимающе смотрел на него, а потом нервно улыбнулся одной половиной рта.

“Странный тип”, — в очередной раз решил Ойтуш. — “Хотя, при таком-то главнокомандующем…”

Палатка Торы и Захарии выглядела довольно вместительной, но из-за огромного количества электроники, а также всевозможного механического хлама в ней было очень мало места. В углу, прислонившись к безногому роботу-официанту, что были популярны лет двадцать назад, спал ребенок, укутанный в рваное одеяло. На его голове был визор с плотными линзами на оба глаза, подключенный к аккумулятору.