— И все же я здесь, — продолжил Рисанд, не удосужившись посмотреть на Берона. — Все мы здесь.

Абсолютная тишина.

Потом Тарквин, тихий и настороженный, прочистил горло.

Я ждала этого — удара, который, несомненно, он обрушит на нас. Мы были ворами, обманувшими его, мы мирно пришли в его дом и обокрали его, вторгнувшись в их сознания, чтобы убедиться в своем успехе.

Но Тарквин сказал мне, Рисанду:

— Несмотря на несанкционированное предупреждение от Вариана... — взгляд на его двоюродного брата, который не очень-то сожалел о своем поступке, — Вы единственные пришли на помощь. Единственные. И все же вы ничего не попросили взамен. Почему?

Голос Риса был немного хриплым, когда он спросил:

— Разве это не то, что делают друзья?

Едва различимая, тихая попытка.

Тарквин посмотрел на него. Потом на меня. И на остальных.

— Я отзываю кровавые рубины. Пусть между нами не будет долгов.

— Не жди, что Амрен вернет свой, — пробормотал Кассиан. — Она привязалась к нему.

Могла бы поклясться, что Вариан заулыбался.

Но Рис повернулся к Тамлину, у которого все еще был открыт рот. Его глаза все еще блестели. И мой мейт сказал ему:

— Я верю тебе. Что ты будешь сражаться за Прифиан.

Каллиас не казался таким убежденным. Как и Гелион.

Рис высвободил из-под контроля голос Тамлина. Я узнала это потому, что он тихо зарычал. Но Тамлин не стал ни нападать, ни говорить.

— Война уже развязана, — заявил Рисанд. — Я не хочу тратить свою энергию на споры с вами.

Лучший человек — мужчина. Его сдержанность, подбор слов... Все это показывало разум и силу. Но Рисанд... Я знала, что он пытался сказать. Даже если Тамлин и замешан в убийстве его семьи, даже когда он так действовал в Хайберне... Для нашего дома, для Прифиана, он отрешится от этого. Жертва, которая навредит лишь его душе.

Но Берон сказал:

– Ты возможно, и готов поверить ему, Рисанд, но как тот, кто делит с его двором границу, меня не так легко переубедить, — кривой взгляд. — Возможно, мой блудный сын может все прояснить. Пожалуйста, где он?

Даже Тамлин посмотрел на нас — на меня.

— Помогает охранять наш город, — сказала я.

Не совсем ложь.

Эрис фыркнул и посмотрел на Нэсту, которая тоже уставилась на него со стальным выражением лица.

— Жаль, что вы не привели другую сестру. Я слышал, что мейт нашего младшего братца — красавица.

Если они знали, что Элейн — мейт Люсьена... Это еще один способ, поняла я с небольшим ужасом. Другой способ навредить младшему брату, которого они ненавидели так яростно, так безосновательно. Сделка с Эрисом не включала защиту Люсьена. У меня пересохло во рту.

Но Мор спокойно сказала:

— Тебе определенно нравиться себя слушать, Эрис. Хорошо знать, что некоторые вещи не меняются на протяжении веков.

Губы Эриса изогнулись в улыбку от ее слов, осторожная игра в притворство, что они годами не видели друг друга.

— Хорошо знать, что даже через пятьсот лет ты все еще одеваешься как шлюха.

В первую секунду Азриэль сидел.

Во вторую он уже прорвался сквозь щиты Эриса вспышкой ярко-синего цвета, и повалил его на спину, разрушая дерево под собой.

— Дерьмо, — выругался Кассиан, и тут же –

Уперся в синюю стену.

Азриэль запечатал их, и его руки в шрамах обернулись вокруг шеи Эриса, и Рис сказал:

— Хватит.

Азриэль надавил, и Эрис заметался под ним. Никаких драк с использованием физической силы — здесь были правила на этот счет, но Азриэль, с той силой, что ему давали тени...

— Достаточно, Азриэль, — приказал Рис.

Возможно, эти тени, которые теперь извивались вокруг говорящего с тенями, скрывали его от гнева связывающей магии. Остальные не делали попыток вмешаться, будто думая о том же.

Азриэль опустил колено — и весь свой вес — на живот Эриса. Он молчал, вообще не издавал звуков, когда лишил Эриса воздуха. Пламя Берона врезалось в синий щит, снова и снова, но огонь отскочил и погас в воде. Тот, что избежал такой участи, был разорван его тенями.

— Отзови свою летучую мышь-переростка, — приказал Берон Рису.

Рис наслаждался этим, даже если бы не заключил сделку с Эрисом — и мог бы закончить это несколько секунд назад. Он посмотрел на меня, как бы говоря это. И побуждая меня к действию.

Я поднялась на удивление устойчивые ноги.

Я почувствовала, как они все напряглись, а взгляд Тамлина был как клеймо, когда я направилась к Говорящему с тенями, мое сверкающее платье тянулось за мной по полу. Когда я положила татуированную руку на твердый, почти невидимый щит и сказала: