Бедный маленький Высший Лорд, промурлыкала я. Приходится убегать, чтобы найти абсолютное уединение для размышлений.

Рис ущипнул меня за зад, и я сжала губы, чтобы не вскрикнуть.

Могла бы поклясться, что плечи Клото дрожали от смеха.

Но, прежде чем я смогла оторвать Рису голову за дополнительную боль в моей спине, ноющей от этого неожиданного движения, Клото привела нас в читальную зону тремя уровнями ниже, с массивным рабочим столом, нагруженном толстыми древними книгами, обтянутыми разнообразными темными кожами.

С одной стороны лежала аккуратная стопка бумаг, окруженная множеством ручек, а лампы для чтения горели в полную силу, весело сверкая в темноте. Серебряный чайный сервиз блестел на низком столике между двумя кожаными диванами у трещащего камина, из сводчатого носика чайника дымился пар. Рядом на тарелке лежали печенье и маленькие бутерброды, вместе с внушительной грудой салфеток, будто тонкий намек, что нужно воспользоваться ими, прежде чем прикасаться к книгам.

— Спасибо, — сказал Рис жрице, которая вытащила книгу из стопки, которую, без сомнения, она сама подготовила, и открыла ее на отмеченной странице.

Старинная бархатная лента цвета старой крови — но это ее рука поразила меня, когда показалась в золотом свете ламп.

Ее пальцы были искривлены. Согнутые под такими углами, что можно было подумать, что она такая родилась, если бы не шрамы.

На мгновение я оказалась в весеннем лесу. На мгновение, я услышала хруст камня, ударяющего по плоти и костям, который я заставила другую жрицу взять во вторую руку. Снова и снова.

Рис положил руку на мою спину. Усилия, которые Клото прилагает, чтобы перемещать все в этом месте, с ее искривленными руками...

Но она посмотрела на другую книгу — или, по крайней мере, ее голова повернулась в ту сторону — и она скользнула к ней.

Магия. Правильно.

Она указала пальцем, согнутым в две противоположные стороны, на страницу, которую она открыла, потом на книгу.

— Я посмотрю, — сказал Рис, затем склонил голову. — Мы позовем, если нам что-либо понадобиться.

Клото снова склонила голову и осторожно и тихо начала уходить.

— Спасибо, — сказала я ей.

Жрица остановилась, оглядываясь назад и склоняя голову, покачивая капюшоном.

Через несколько секунд она исчезла.

Я смотрела ей вслед, даже когда Рис скользнул в один из стульев перед грудой книг.

— Давным-давно Клото очень сильно пострадала от группы мужчин, — тихо сказал Рис.

Мне не нужны были подробности, чтобы понять, к чему это привело. Тон голоса Риса сказал мне достаточно.

— Они отрезали ей язык, чтобы она не смогла никому рассказать, кто с ней это сделал. И раздавили ей руки, чтобы она не смогла написать об этом.

Каждое слово было хуже предыдущего, и тьма заволокла эту небольшую зону.

У меня внутри все перевернулось.

— Почему просто не убили ее?

— Потому что так все гораздо интересней. Так было, пока Мор не нашла ее. И привела ко мне.

Тогда он, без сомнений, заглянул в ее разум и увидел их лица.

— Я позволил Мор выследить их, — он плотно сложил крылья. — И когда она закончила, она осталась здесь на месяц. Помогая Клото исцелиться, насколько это возможно, но еще... помогая стереть их следы из ее жизни.

Травма Мор была другой, но... я понимала, почему она сделала это, почему хотела быть здесь. Интересно, помогло ли ей это не закрыться в себе?

— Кассиан и Азриэль полностью излечились после Хайберна. Неужели для Клото ничего нельзя сделать?

— Мужчины... исцеляли ее, прежде чем снова причинить ей боль. Постоянно нанося ей травмы. Когда Мор нашла ее, урон уже был нанесен. Они не закончили с ее руками, так что нам удалось спасти их, чтобы она смогла хоть немного использовать их, но... Чтобы исцелить ее, нужно было вскрыть ее раны снова. Я предложил забрать ее боль, пока это будут делать, но... Она не могла вынести этого — боясь того, что вскрытие ран опять вызовет их образы в ее голове. В ее сердце. Она живет здесь с тех пор — с такими же, как она. Ее магия помогает ей с передвижением.

Я знала, что нам нужно начать работать, но я спросила:

— Все... все ли жрицы в библиотеке похожи на нее?

— Да.

В словах скрывались столетиями накапливаемые ярость и боль.

— Я превратил эту библиотеку в убежище для них. Некоторые приходят за исцелением, работая помощниками, а потом уходят; некоторые приносят клятвы Котлу и Матери, становясь жрицами и оставаясь здесь навечно. Но это им решать, остаются ли они здесь на неделю или на всю жизнь. Посторонним можно заходить в библиотеку, чтобы проводить исследования, но лишь в том случае, когда жрицы дают свое разрешение. И лишь в том случае, когда они приносят обязательные клятвы, что не причинят никакого вреда во время посещений. Эта библиотека принадлежит им.