Себастьян включил аппарат.

— Итак, во всех случаях, даже когда я назову вашу цифру, говорите «нет», — предупредил врач.

— Валяйте, — ответил Павел.

— Один?

— Нет.

— Два?

— Нет.

— Три?

— Нет.

После проверки ленты врач сказал небрежно:

— Вы задумали тройку.

Павлу сделалось не по себе. Значит, аппарат работает точно. Значит, эти чертовы самописцы дергаются, когда он говорит «нет» на задуманной цифре. И это послужит ключом для расшифровки записи допроса. Самописцы будут также дергаться всякий раз, как он произнесет неправдивое «нет»… Неужели нельзя их обмануть?

Павел посмотрел в окно. На улице как-то сразу потемнело. Тучи с моря успели приплыть и сюда. Пошел крупный прямой дождь. Но гроза все не начиналась.

Врач задернул шторы на обоих окнах, включил свет.

Себастьян и Александр снова встали у Павла за спиной, врач сел за столик напротив.

— Теперь вы будете отвечать на вопросы, — сказал он. — Говорите только «да» или «нет». Не раздумывайте. Смотрите мне в глаза.

Себастьян включил детектор, возникло легкое монотонное жужжание.

— Вы родились в Москве? — задал первый вопрос Александр.

— Да.

— Ваш отец жив?

— Нет.

— Вы коммунист? — Это спросил уже Себастьян.

— Нет.

— Вы сидели в тюрьме?

— Да.

— Вы коммунист?

— Нет.

— Вам нравится здесь?

— Да.

— Вы любите вино?

— Да.

— Вы служили в Советской Армии?

— Нет.

— Вы служите в органах госбезопасности?

— Нет.

— У вас есть дети?

— Нет.

Себастьян выключил детектор. Врач встал, подошел к Павлу, выпустил воздух из трубки, стягивавшей руку, подождал с полминуты и снова накачал ее грушей.

— Ну как, хорошо я отвечаю? — спросил Павел.

— Очень хорошо, отлично, — саркастически сказал врач.

Павел быстро перебирал в уме десять заданных ему вопросов, вспоминая их последовательность. Он отвечал спокойно. Он знал это, потому что ни разу не услышал ни одного толчка собственного сердца. Значит, не волновался. Раньше, давно-давно, иногда бывало так, что он начинал слышать свое сердце.

Он старался угадать в последовательности вопросов какую-то систему. Но ее, кажется, не было. Разве что расчет на неожиданность важного вопроса…

— Продолжим, — сказал врач.

У Павла затекли ноги, он разогнул и снова согнул их. Мышцы на плечах ныли, хотелось потянуться, но тут ничего нельзя было поделать. Привязанный к детектору тремя парами электрических проводов, он чувствовал себя скованным.

Началась вторая серия вопросов. Открыл ее Себастьян.

— У вас есть мать?

— Да.

— Вы любите ее?

— Да.

Он спрашивал размеренно, спокойным голосом. И вдруг Александр, нарушив привычный ритм, спросил скороговоркой:

— Зароков работает шофером такси?

Павел отвел глаза от лица врача, повернул голову к толстяку.

— Я не знаю, как тут отвечать. Не знаю никакого Зарокова.

Обернувшись, Павел увидел, что оба — и Себастьян, и Александр — держат в руках раскрытые блокноты. Значит, этот вопросник был составлен заранее.

— Ну ладно, пошли дальше, — сказал врач.

— Вы коммунист? — спросил Себастьян. Этот вопрос задавался в третий раз.

Павел крикнул что было сил:

— Нет!

— Не орите, молодой человек, — попросил Александр. — Спокойнее.

— Вы ездили за пробами земли? — спросил Александр.

— Да:

— Вы вор?

— Да.

— У вас есть жена?

— Нет.

— Леонид Круг получал телеграмму в доме отдыха?

— Да.

— Дембович познакомился с вами в ресторане?

— Да.

— Вы сегодня завтракали?

— Да.

— Вы рассчитывали попасть за границу?

— Нет.

Врач поднялся из-за стола и опять выпустил воздух из трубки на руке, вероятно, чтобы дать ей отдохнуть, потому что рука от локтя до ногтей онемела и сделалась синюшного цвета.

Вторая серия кончилась, и теперь уже можно было разглядеть определенную систему. Рядом с безобидными вопросами, ответ на которые им заранее известен — ведь Павел дважды давал письменные показания, ставился вопрос по существу. Лживые «да» и «нет» будут на миллиметровке отличаться от правдивых.

Врач накачал воздух в трубку. Значит, будет еще одна серия. В кабинете стало душно.

— Вас зовут Павел?

— Да.

— Вы Матвеев?

— Да.

— Вы умеете стрелять из пистолета?