Мой брат Анатолий и Закир Файззулин были однополчанами. Ну, не на фронте, а в мирной жизни, вместе служили в городе Горьком. Всех призывников из ближайших районов Ташкента и других областей собирали в военкоматах, а когда являлся покупатель, партиями развозили по пунктам назначения. И по сей день процедура осталась прежней. Так вот и попали они вместе, вначале в учебку, в Федулово Ковровского района, это под Владимиром. Кто-то видно решил подшутить над нашими мальчиками и определил их в танкисты. Отучившись полгода, как и положено, служить отправились в Горький. Хотелось бы хоть одним глазком посмотреть, как эти верзилы в танке помещались. Наверняка, головы из люка торчали, а может, они их в шлемофонах на коленки укладывали? Комбат у них был капитан Астахов, зверь-мужик, но надо отдать должное, справедливый. Росту невысокого, лысый и плотный, как колобок. Если с вечера хватит лишка, то вся казарма держись, ночью житья не даст. Всё выстроить всех пытается, вернее выровнять. А то все солдатики почему-то в одночасье шататься начинают, когда команда смирно была. Но, как положено по закону жанра - есть плохой мент и хороший, в батальоне был "дядя Женя", так его за глаза звали, замполит майор Краснопольский. Вот этот дядя Женя и был нашим мальчикам и папой, и мамой, скрашивал немного нелегкое солдатское житье. Так наши братцы-акробатцы и несли нелёгкую армейскую службу. Толик и Закир везде вместе ходили, им хохмить очень нравилось. Сочетание для такого коктейля было умопомрачительным. Брат светлый, голубоглазый, а Закир черный, как смертный грех. Они, как две половинки, сложенные вместе, дополняли друг друга. Толик - по жизни хохмач и бабник, Закир - более уравновешенный и не такой балагур, как мой братец. Но когда они были вместе, начиналась цепная реакция: Закир менялся на глазах, болтал без умолку, придумывал разные шуточки. Да вот одна из их невинных затей. Идут молча, даже не улыбаются, потом один из них как заорёт: "Смотрите, смотрите, да он что, спятил, сейчас ведь упадёт!", второй не отстаёт: "Точно, грохнется!",- и далее в том же духе. Вокруг них толпа зевак собирается, по сторонам головами вертят, пытаясь обнаружить бедолагу, который в скором времени должен упасть. А они преспокойно из толпы выбираются и, айда, своей дорогой. Или вот ещё, их конёк был: опять физиономии серьёзные, ни на кого внимания не обращают, идут себе потихоньку. Один бросает мелочь на тротуар, она с грохотом разлетается. В толпе паника возникает, все начинают свои карманы проверять. Другие думают, что это у них деньги выпали, расталкивая друг друга, наличность под ногами отыскивают. А эти двое - ничего, дальше пошли. Пусть народ потешится. Всё это мне хорошо известно, так как мы с мамой не раз навещали брата. И на присяге были, и потом несколько раз ездили в армию для поднятия солдатского духа. Хоть я тогда под стол пешком бегала, как брат выражался, но Закира помнила хорошо. Два года пролетели, наступил дембель, они разъехались по своим домам. Толик в Ангрен, Закир в Самарканд. Много лет не виделись, пока судьба, вновь не свела их вместе. Оба, как по заказу, поступили в техникум. Это я, на свою голову, заставила брата учиться. Куда поступать, ему было всё равно. Так что пошёл туда, где я ему могла контрольные писать, в техникум связи. Повозиться, конечно, пришлось изрядно, пока он диплом этот получил. Он ведь дальнобойщиком работал, к связи никакого отношения не имел, при каждом удобном случае сто причин находил, чтоб не учиться, бросить. Единственное, что было в техникуме ему по душе, это сессии, когда бабы в общежитие жить приезжали. Он-то холостой, что ему сделается, ну разобьёт пару-тройку женских сердец и до следующей сессии отдыхает.

Вот так и встретились наши голубки, это я имею в виду свою подругу Лену и Закира, дьявол бы его побрал. Наверняка, Ленкины ангелы-хранители в отпуске или в запое были, иначе, почему не предупредили, чем это знакомство закончится. Но не стану забегать вперёд, всё должно идти свои чередом. Мы с Леонорой подходили к техникуму, когда мой братец со свом дружком, собирались домой отчалить. Нос к носу возле ворот столкнулись. У них установочная сессия была.

– Ба, какая встреча! Что, малолетка, - это он ко мне обращается по-домашнему, - науку грызть прикатила? А вчера вечером где была, я весь телефон оборвал, не мог дозвониться.

– Пошёл бы ты, старшенький, в баньку, в тазике мыться. Я тебе не девочка, докладывать, с кем в куклы играла. Мне двадцать с хвостиком. Забыл что ли? Или переучился так, что память отшибло?
– старший брат рассмеялся, поцеловал в лобик и упокоился. Он свою роль воспитателя отработал сполна.

– Так это что, она?
– тыча в меня пальцем, провозгласил чернявый, который столбом стоял рядом с Толиком.

– Ага, выросла-повзрослела, вот теперь и сдачи даёт. Слова не скажи, в ответ сто наготове имеет.

– Да, языкатая она у тебя.

– Эй, ребятки, я что-то не въеду, вы это о ком? Обо мне что ли?
– повернулась я к чернявому, - не сверли меня пальцем, дырку проделаешь. Тоже мне, дрель пальчиковая.

– Ну, видал?

– А я про что?

– Да остынь ты, вот разошлась! Это же Закир, дурёха, неужели не признала?

– Закир? Какой ещё Закир? Слушай, Толик, не морочь мне голову!

Моё терпение иссякло. Они что, пивка с утречка хватанули или и вправду переучились? В голове вдруг щёлкнуло, лента памяти перекрутилась на несколько лет назад, и бац, я вспомнила. Даже завизжала от радости, вернее сказать, от переизбытка чувств, и прыгнула Закиру на шею. Хорошо мужик неслабый оказался, а то бы мы встречу на асфальте отмечали.

В этот день наши приятели, по домам разъезжаться не собирались, я увязалась за ними. Лене ничего не оставалось, как присоединиться к нашей компании. Решили оставить сумки у завхоза по общежитию, симпатичной блондинки лет тридцати. Так, конечно, не положено, но Закир ей что-то шепнул на ушко, она расцвела, смягчилась и заверила, что всё останется в целости и сохранности.

От техникума пешком мы поднялись вверх на одну остановку до гостиницы Ленинград. Там на первом этаже находился бар. Встречу отметили, вспомнили прошлое, ну, всё, как полагается в таких случаях. Болтали мы втроём, Лена молча слушала нашу белиберду и в разговор не встревала. Как ни странно, они с Закиром в этот вечер вообще не общались. Так и расстались, не сказав друг другу ни единого слова.

Глава 6

Самое интересное началось гораздо позже. Через месяц после сессии Закир пригласил нас в гости в Самарканд. Мы, не долго думая, собрались и на выходные поехали. Как сейчас помню, его дом стоял напротив инфекционной больницы. Я ещё подумала, как местные жители заразы не боятся, но Закир засмеялся и сказал, что привыкли, никто из них туда не попадал. Двор был небольшим, но достаточно вместительным. Под окнами Закира разместился огромный топчан, росло несколько деревьев и виноград. Двор был окружён несколькими домами и получился в центре. Он был общий, так как двери домов родителей и брата выходили в него.

Из Ташкента мы добирались маленьким самолётом АН-24, летели минут сорок. Меня немного укачало при болтанке, самолёт часто попадал в воздушные ямы. Мне дали час на отдых, так как программа была обширной, и нам много где надо побывать.

Закир как радушный хозяин согласился быть гидом и повёз показывать достопримечательности города.

Самарканд считается одним из самых старинных городов Узбекистана и очень красив. Особенно та часть, где находиться площадь Регистан. Огромные мечети, фасады которых выложены мазайкой, маленькие кельи, где жили ученики, посещавшие медресе. Всё овеяно стариной, а красота - творение рук человеческих вызывала восхищение. Можно было только поражаться, как вообще в старину возводились такие прекрасные строения. Как без башенных кранов зодчим удавалось создавать такое великолепие. Реставрационные леса, возведенные в наши дни, не в состоянии были испортить величавость мечетей, особый дух которых витал над их куполами. Посещение обсерватории Улугбека вызвало небольшой шок. Я не ожидала, что выдающийся астроном совершал свои гениальные открытия в обыкновенной большой яме, вырытой в земле. Ну, как говорится, не мне судить. Улугбеку было видней.

Специально для привлечения туристов и гостей города была воссоздана часть старого Самарканда. Маленькие улочки между глиняными дувалами, где ютился бедный люд. Баи и имамы предпочитали дома побольше, во многом напоминающие копии дворцов. Бойкие лоточники прямо на улицах продавали лепёшки, манты, самсы. А плов в огромных казанах издавал потрясающий запах, от которого текли слюнки, и в животе начинало урчать. В мангалах дымился шашлык. Вообще, в Узбекистане очень вкусно готовят национальные блюда, а повара исключительно мужчины.