– Болит?
– забирая бокал, поинтересовался Тими.

– Терпимо, хотя бывало и лучше, - поморщился от боли Сергей, наливая второй бокал и передавая его Джону.
– Давайте подумаем вместе, зачем, а главное, кому понадобилось всех устранять. Какой в этом смысл? Ведь дураку понятно, что резоннее всего было убрать меня одного, а не уничтожать весь ваш род.

– Да мы и сами об этом думали. У нас с Тими 15% акций, у Роберта было 5%, у Джастина 4%, у Греты 6%. Ей отец свои акции передал, хотел, чтобы дочь в Совет директоров попала, - развёл руками Джон и пожал плечами.

– Остаётся ещё 15%, но это все мелкие акционеры, - уточнил Тими.

– Да и не родственники, - подытожил Сергей.
– Значит, если рассуждать логически, следующие вы, ребята. Или снова я.

– Вот-вот, и мы пришли к такому же выводу. Поэтому мы здесь. Голова кругом идёт.

– Да чёрт с ней, с головой вашей, вы о детях подумали? Ведь после вас всё им останется, а значит, им угрожает опасность.

– Боже...!
– Тими побледнел и схватился за сердце.
– Мои в Швейцарии, на лыжный курорт уехали. Говорил же.... Так нет, жена и слушать меня не захотела.

– А может, и к лучшему. Ты бы связался с ними, пусть подольше здесь не появляются, пока не утрясется всё.

– А мне, что тоже своих отправлять?
– вставил словечко Джон.

– Братец, ты от страха совсем мыслить перестал?
– взорвался Тими, - они у тебя, что - бронированные, и их кокнуть не смогут? Тебе их спрятать некуда?

– Да по мне хоть на Аляску, если понадобится. Чего разорался?
– Джонни поднялся, плеснул себе в бокал виски и грозно посмотрел на брата.
– Ну, надо же, вот ляпнул, негде....

– Всё, ребята, если будем ссориться, толку не будет. Тебе налить, Тими?

– Да, если не трудно.

– Тебе легко рассуждать, Серж, у тебя детей нет. Вот и голова за них не болит, а тут.... Моих двое, да у Тими трое. Если бы только нас касалось, то чёрт бы с ним, а это ведь дети....

– Может быть, может быть, - устало произнёс Сергей, думая лишь о том, что Сашка в безопасности. Как прав оказался Майкл, что наличие сына осталось в тайне. Лишь бы до России не добрались, а остальное он переживёт..... Если переживет, конечно, поправил он себя. Зазвонил телефон, и Сергей, извинившись, ответил:

– Да, слушаю. Здесь. Как это произошло? Да прекрати ты истерику, я тебя понять не могу! Всё, извини, не плачь, пожалуйста, погорячился, давай всё с начала...., - он молча слушал, больше не перебивая, с каждым словом мрачнея всё больше. Оба брата смотрели на него, затаив дыхание, каждый в душе уже не сомневался, что произошло нечто страшное.
– Понял, передам, - ответил он своей секретарше и медленно положил трубку, не решаясь посмотреть в глаза братьям.

– Джон, - Джон вскочил с места и, не мигая, уставился на Сергея, затем с трудом проговорил, так как язык не хотел повиноваться, - кто?

– Твои, жена и дочь, - он не успел договорить, как Джон сделал шаг вперёд, потом назад, пошатнулся и со стонами схватился за голову.

– Они живы, живы! Состояние, правда, критическое, они в реанимации. Но главное живые, понимаешь!

– Тебе сказали, как это случилось?

– Довольно странно, взрыв бытового газа.

– Но... ведь у нас только вчера его проверя...., - он запнулся на полуслове.

– Кто проверял?
– потребовал Сергей объяснения, - какая служба, ты хоть проверил, прежде чем пустить к себе в дом неизвестного человека?

– Откуда я знаю, газовая, наверно. Нам позвонили, сказали, что где-то на линии утечка, и они проверяют все дома.

– Боже мой, Джон, нас, как котят, умерщвляют одного за другим, а ты.... Ну надо же быть таким беспечным.
– Тими бегал по комнате, кричал и размахивал руками.

– Не нравится мне всё это, ох, не нравится....

Пока Джон ехал до госпиталя, жена и дочь скончались от болевого шока: ожоговые раны превышали 80% кожи. Девочка умерла первой, жена до последней секунды, как ни странно, была в сознании, повторяя одно и то же: "Почему он так быстро ушёл, почему?"

Двадцатилетнего сына Джон оставил с телохранителями, которых вызвал Сергей, и строго настрого приказал не спускать с него глаз.

– Они что, и в сортир со мной ходить станут?

– Если понадобится, то да.... И задницу твою, теперь слишком для меня драгоценную, охранять будут!

Чарли хоть и понимал всю сложность ситуации, но его молодой здоровый организм категорически был против такой опеки. Он никак не мог смириться с тем, что за ним везде таскались здоровенные парни с бульдожьими мордами. Весь колледж над ним потешался, отпуская ехидные реплики, мол, он стал трусоват в последнее время, и няньки за ним слюнявчики таскают. Каждому ведь не объяснишь, что это жизненно необходимая предосторожность. Чарли, натерпевшись насмешек, в который раз после похорон доказывал отцу, что в состоянии сам о себе позаботиться. Пока в конец не вывел того из себя.