Для осуществления своей мелкой пакости мне потребовалась помощь Удины.

— У тебя есть чёрное платье? — поинтересовалась у зеленоволоски, покончив с бурным приветствием и выслушав её радостные вопли по поводу моего неожиданного возвращения.

— Есть одно. Нам всем такие выдавали на случай, если придётся посещать похороны. А что? — настороженно спросила подруга, ожидая от меня какой-то выходки.

— Судя по любопытству, написанному у тебя прямо на лбу, ты уже догадалась, что я задумала кое-какую гадость для своего жениха, — довольно оскалившись, я не стала разочаровывать подругу. — И мне бы ещё букетик из чёрных роз…

— Я жду подробностей! — требовательным тоном заявила Удина, скрестив на груди руки.

Пришлось рассказать ей свой план, на который она отреагировала привычным «ненормальная», а затем бросилась искать платье. С победным воплем вытащив его из гардеробной, зеленоволоска впихнула мне его в руки, а для завершения образа одолжила чёрную шляпку с вуалью и перчатки.

— Надевай! — скомандовала она, после чего я тут же принялась втискиваться в платье не совсем моего размера. Удина была тоньше меня и выше, так что атлас обтянул моё тело не хуже кожаного костюмчика как у женщины-кошки.

Взять на себя роль плакальщицы Удина не согласилась, полагая, что её итак ждёт как минимум выговор за пособничество, а может и целая камера в темнице.

Полностью облачившись в траурный наряд, я вернулась в покои Императора.

Во сколько состоится официальное объявление о нашей помолвке я не знала, так как проснулась в полном одиночестве, а записки с указаниями не нашла. Предположив, что Император зайдёт за мной, и мы вместе отправимся просвещать и радовать народ новостью о появлении будущей Императрицы, я уселась ждать.

Появившийся через некоторое время дух-хранитель опроверг мои домыслы, сообщив, что Император ждёт меня у входа в тронный зал. Услышав это, я ещё больше распалилась. Похоже придётся тащиться через весь дворец на встречу с женихом, который решил сегодня не тратить на меня лишних минут.

— Леди Арина, постойте, я вас перемещу! — остановил меня Граст, когда я направилась к двери.

— Хорошо, — милостиво согласилась я. Всё-таки платье Удины было настолько тесным, что сковывало движения, не позволяя нормально двигаться.

Дух-хранитель взмахнул тростью, будто бы нервничая.

— Леди Арина, позвольте заметить, что чёрный — это цвет траура, а вам нужен обратный цвет — торжественный. А именно, красный бархат, как для будущей Императрицы. Я советую вам переодеться, чтобы не попасть в глупое положение, — прочитал он мне мини-лекцию.

Да уж, в глупую ситуацию попадать не хотелось. Хотелось, чтобы в ней оказался Таргад.

— Спасибо за совет, Граст, но давайте поспешим. Не думаю, что Императору понравится моё опоздание.

Дух не стал пререкаться и переместил меня к жениху с такой точностью, что я стала прямо напротив него.

Лиамарон моё наряд оценил. Сначала его глаза расширились до максимально возможного размера, а может и чуть больше. Затем с такой же скоростью они сузились, превратившись в маленькие щёлки. Он нахмурил брови и строгим тоном, каким взрослые обращаются к провинившимся детям, спросил:

— Что за тряпку ты на себя нацепила? Разве во дворце кто-то умер?

— Да, умер, — отчеканила, ничуть не испугавшись его грозного вида.

— И кто же? Почему я не в курсе? — не скрывая сомнений, полюбопытствовал он.

— Я.

Жених разозлился ещё больше и повысив голос, заговорил:

— Иногда мне кажется, что я хочу взять в жены сумасшедшую. При чём в буквальном смысле. Арина, что ты несешь?

Внутри меня забулькало злорадство — Император в гневе, цель почти достигнута.

— Сегодня, в этот прекрасный день, мы провожаем в последний путь Арину Ерёмину, — монотонно прочла речь, предусмотрительно записанную на бумажке. Мы с Удиной очень старались, придумывая её. — Она была хорошей девушкой: не самой умной, не самой красивой, не самой смелой. Постоянно страдала от неуёмного любопытства, излишней любви к сладкому и женским любовным романам, — продолжая говорить, наблюдала за побелевшим лицом Лиамарона. — Но на смену ей приходит Императрица — леди Арина Таргад. Послушная, покорная воле будущего мужа, безропотно выполняющая его приказы. Образец истинного смирения, не позволяющая себе плохих слов в сторону своего Императора, не смеющая осуждать, не смеющая возражать, — выдержав паузу, в заключение добавила: — Отныне и во веки, словно доверчивая овца, я вверяю себя в ваши руки, о Великий и Могучий Император Ассандории.

Бухнувшись на колени и в знак смирения опустив голову, я обозначила финал спектакля.

Проникся ли Император, я не знала, так как таращилась на мраморный пол и все силы тратила на сдерживание смеха.

— В чём смысл этой напыщенной тирады? — обманчиво спокойным тоном спросил Таргад, поднимая меня вверх и заставляя стоять.

— А до тебя не дошло? — усмехнулась я. — Могу пояснить. Мне не нравится, когда со мной обращаются будто бы я вещь. Мне не нравится, когда мной командуют. Мне не нравится, когда к моему мнению не прислушиваются. Мне не нравится быть безвольной куклой в твоих руках, когда ты решаешь, что я должна делать, а что — нет. Вся моя «напыщенная тирада» направлена на то, чтобы донести до тебя одну простую истину: я — не рабыня, я — человек. Более того, я — девушка. Я хочу, чтобы за мной ухаживали, я хочу, чтобы мне сделали предложение, а не просто заявляли «женюсь», без моего на то согласия. Я хочу сама выбирать, какие знания мне нужны, а какие — нет. И одежду тоже хочу выбирать сама!