Заслышав песню гнома, все выбежали во двор и открыв рот слушали, как он поет. Даже Рон вышел из кухни, что-то жуя на ходу и прислушиваясь к песне Дарина.

– Спасибо, Дарин, мне очень понравилось, – поблагодарил я замолчавшего гнома. – А кто такая эта Дева-смерть, о которой поется в песне?

– Может, потом как-нибудь расскажу, – ответил на гномьем Дарин. – Кстати, Макс! – внезапно сказал гном. – Нужно еще проверить твои знания других языков.

Гном повернулся к Рону и крикнул:

– Рон, подойди сюда!!

Как ни был грозен Рон, но гнома он уважал, поэтому быстренько метнулся к нам.

– Рон, спроси Макса о чем-нибудь на своем языке, – попросил его гном. – Не задавай лишних вопросов, просто спроси.

Рон удивленно посмотрел на меня, потом на Дарина и произнес на другом языке, который я тоже, оказывается, знал:

– Максимильян – балбес и неуч.

– Сам ты неуч и балбес, – обиделся я, ответив ему на нубийском. – Чуть что – сразу балбес, а есть за счет балбеса почему-то все любят.

Сразу после моих слов Рон превратился в черную статую с выпученными от удивления глазами.

Гном спросил меня что-то на каком-то языке, которого я не знал.

– Не знаю такого языка, – задумался я. – Но что-то мне подсказывает, что это какое-то тайное наречие гномов.

Гном покашлял:

– Точно говоришь, Макс, – это наше тайное наречие, его знают от силы несколько сотен гномов.

– М-да-а, оказывается, наш мальчик полон тайн, – протянул нахмурившийся нубиец. – Интересно, откуда он знает столько языков?

– Самому интересно, Рон, – ответил ему гном.

– Вот что, Макс, – после минуты задумчивости жестко заявил кузнец. – Никому не говори и не показывай, что ты понимаешь больше пары-тройки человеческих языков, а уж тем более никогда и ни за что не проговорись, что понимаешь языки других наций, иначе тобой могут заняться паладины.

Священный орден паладинов, как я уже понял, выполнял тут роль инквизиции, и знакомиться с ним у меня не было никакого желания.

– Но, Дарин, а если ко мне будут обращаться, например, с чем-нибудь?

– Все равно лучше молчи, – отрезал гном. – Ты и так уже поболтал с герцогом, на всю жизнь твоей болтовни теперь хватит.

Я обиженно замолчал.

– И из-за девки прекращай себя изводить, не стоит оно того, – продолжил гном несколько минут спустя, – отпустил ее, вот и отлично, больше мыслей в нужное русло уйдет.

– А я-то думаю, чего это он сам не свой, – радостно присоединился Рон. – Вон, значит, что, из-за бабы слюни развесил! Ну это мы быстро поправим: так забью голову занятиями, что он о бабах и думать забудет.

Гном усмехнулся:

– А чего сам тогда к вдове в деревню бегаешь? Может, тебе тоже работки подкинуть?

Рон поперхнулся:

– Мастер, ну вы чего, я же ему во благо…

– Рон, не забывай, хоть мы его и тренируем, и учим, и относимся к нему как к взрослому, но он же просто подросток, и девушки для него сейчас – самое больное место, – ободряюще улыбнулся мне гном.

Я удивленно посмотрел на Дарина: внешне суровый гном уже второй раз удивлял меня своим добрым ко мне отношением.

– Спасибо, Дарин, за слова, но Рон прав, нужно заниматься, иначе меня превратят в фарш, – тепло улыбнулся я гному, благодаря его за поддержку.

– Хозяин, там опять этот дворянин у решетки, – крикнул Шаст, подходя к площадке для занятий, – требует вас.

Вздохнув, я поплелся к решетке. Как обычно, в окружении слуг стоял граф Шарон с очередной дощечкой.

– Барон, я в ярости! – начал он орать, не дожидаясь, когда поднимут решетку. – Как можно допускать, что по вашей земле ездят неизвестные и раскидывают такую дрянь? У моего слуги пала лошадь!! Когда вы собираетесь возместить мне убытки? Или по крайней мере показать того, кто раскидывает эту пакость?

В дополнение к словам граф брызгал на меня слюнями и потрясал рукой с предметом диверсии.

Я посмотрел на него и уже было раскрыл рот, чтобы выдать ему стандартную фразу о поиске виновных, как вдруг у меня в голове сложилась небольшая мозаика из мыслей. Натянув на лицо льстивую улыбку, я подошел поближе к решетке.

– Граф, как я рад вас видеть, – начал я свое выступление, – какое счастье, что вы вновь приехали ко мне, так приятно поговорить с умным и образованным человеком.

Будь граф помоложе или поумней, он бы обязательно обратил внимание на коренное изменение моего стиля обращения к нему, но на всякие тонкости вроде стиля он давно наплевал и, как ворона из басни Крылова, стал с видимым удовольствием слушать хвалебные речи лисы, то есть меня.