Монета, чтобы заплатить за постой, еще осталась, старик-хозяин не обещал придержать каморку, и Пест решил перебиться портовой комнатой.

Ноги мерно перебирали дорогу, голова кивала в знак приветствия проезжим сельчанам, губы шевелились, произнося приветствия, а глаз цеплялся за то, чего раньше не замечал. "Поле у стен огромное, такое не засеешь, ветром выдует. А трава везде ровная, в полколена. Значит, косили? А почему здесь? Скота в городе, окромя лошадей, нет. Куда столько?"

За этими странными мыслями юноша не замечает, как доходит до ворот. Те же самые ворота "в аккурат под две телеги", и с виду те же охранники, что его встречали в прошлом году. Пест встал у ворот и хотел уже обратиться к стражнику, но тот сам крикнул ему:

– Нищебродов не пускаем!

– Дня доброго вам, вои, – не смутился Пест.

Юноша присаживается на одно колено и принимается копаться в мешке. Из него он достает мантию магической академии города Вивека. С эмблемами и в полагающейся расцветке. На мантии красуется точный повтор татуировок на груди Песта. Они свидетельствуют о полученном праве называться боевым магом 3-его ранга и артефактором первого.

Пест надевает мантию и спокойно шагает внутрь ворот. Его останавливает один из охранников:

– Это не прихоть. Порядок таков! – с этими словами он водит над Пестом какой-то палкой. Поисковый артефакт никак не сработал и не подал признаков жизни. Стражник подозрительно смотрит на юношу и произносит: – Ты грудь-то покажи...

Пест расстегивает мантию и оголяет грудь с татуировками. Тут же стражник тыкает в татуировку артефактом. Татуировка начинает светиться. Знаки, подтверждающие ранг боевой магии, наливаются ярким красным цветом, а знаки артефакторики пурпурным. Стражник кивает и выдает скупую фразу: "Простите, порядки такие".

Пест проходит ворота и сразу же направляется в портовый район. Его провожают три пары глаз. Таких молодых магов, да еще в лаптях и с сапогами на плече, они не видели. 

Пест шел по грязной портовой улице. Люди его встречали по-разному. Некоторые провожали подозрительным взглядом, некоторые кивали, а те, кого он когда-то лечил, подходили, говоря: "Доброго дня, Серебрушка". От такого внимания юноша постоянно ежится, взгляд держит у земли, словно виноват в чем-то.

– Зря грустите, юноша! – слышит он справа вместо "Доброго дня, Серебрушка ".

Взгляд поднимается, и он видит именно того человека, который когда-то попросил о помощи, выйдя из ночной тьмы у единственного фонаря в портовом районе. Лицо без особых примет, такого увидишь на улице и не вспомнишь. Кисти рук черные, словно перчатки из кожи, но при пристальном рассмотрении можно понять, что это сплошная татуировка. Одежда невзрачная: серая свободная рубаха, темные штаны и обычные сандалии из кожаных полосок на деревянной подошве.

– Доброго дня, – отвечает Пест, разглядев собеседника. – На меня так никогда не смотрели, и это...

– Пугающе? Да, я бы тоже глубоко задумался, если бы меня ждали столько людей, – мужчина делает широкий жест в сторону ближайшего дома. – Мы приглашаем вас передохнуть с дороги...

– Спасибо, мне бы... – попытался вставить Пест, но мужчина уже подхватил его под руку и повел в сторону.

– Мы настаиваем! Благодаря вам многие пережили ваше отсутствие! Каламбур, зато правда!

– Коло...? – нахмурился Пест, уже особо и не сопротивляясь.

– Каламбур, шутка, игра слов! – принимается пояснять мужчина.

– Вы не из благородных случаем? – прерывает его юноша, поглядывая с опаской.

– Нет, я всего лишь умею читать, – шепчет мужчина и раскрывает рукой дверь в двухэтажный дом.

В большой комнате стоит пара огромных кресел. Посередине стол, на котором разместились несколько чайников вычурной формы. По соседству стоят тарелочки с обычными для сведущего в южной кухне блюдами. В них можно было отыскать и рахат-лукум, и голубую пастилу, от которой пахло морем, и розовый южный зефир, испускающий дурман аромата вишни, и самую дорогую халву, которую считали в золоте. Расчет был безумным! 2 части золота против одной части халвы! На блюдце же лежал кусочек халвы размером с детскую ладошку.

– Присаживайтесь и угощайтесь! – пригласил мужчина, и как только Пест присел, принялся разливать по белоснежным чашкам черный густой напиток.

Пест на все поглядывал с нескрываемой опаской. Особенно на черный, как ночь, напиток. Пах тот необычно, но не более того. Охранник, что стоял у дверей, посматривал на Песта с завистью. Казалось, что он водит носом, ловя запахи.

– А воды нет? – спросил Пест, опасливо заглядывая в чашку. Нос щекотали непривычные запахи блюд на столе. С одной стороны манящие, но с другой отпугивающие своей новизной, непривычностью.