Через час посланный возвращается обратно с 'тягловой силой', передок чудом уцелел при обстреле, хоть и превращен осколками в настоящее решето, но как на него поместить столько народу? Приходится импровизировать, благо плотники свои есть, из обломков лафета и зарядных ящиков удается сколотить нечто вроде настила. Григорий собирался было перед уходом прочитать над павшими соратниками молитву, но унтер-офицер не дал, в поле внизу у подножия холма появились уланы, и встречаться с ними у него не было ни малейшего желания. Следовало убираться отсюда как можно быстрее, пока беспечный враг не опомнился и не кинулся вслед добивать.

.........................................................

Тяжек путь для отступающих, разбитая армия нестройными толпами медленно ползет к Прегелю, чтобы оградить там себя от дальнейший покушений неприятеля. Один из очевидцев вспоминал: 'Не забуду никогда тяжелой ночи, сменившей тот кровавый день. Арьергард наш измученный десятисуточными битвами и ошеломленный последним ударом, разразившемся на нем, более чем на других войсках, прикрывал беспорядочное отступление... Физические силы наши гнулись под гнетом трудов, нераздельных со службой передовой стражи, пехота едва тащила ноги, всадники же дремали, шатаясь на конях'.

До переправы они добрались уже в сумерках. К великому удивлению Александра понтонный мост оказался на месте, не иначе понтонерам после Фридланда прописали живительных, ну этих самых... Минут десять ушло на объяснение с караулом, выручила весьма полезная бумага, которой штабс-капитан Денисов некогда снабдил Сашку, направляя его в разведку. А то так бы пришлось ждать до утра, пока явится очередное 'их благородие' и чего-то там соизволит разрешить, ну и часы пришлось отдать этим вымогателям заодно - не подмажешь, не поедешь, так уж в России заведено...

В это день, а точнее ночь впервые за долгие годы Александр сорвался и потерял над собой контроль, уж слишком много пришлось вынести за последнее время, враги не убили и не покалечили его в кровопролитных боях, а вот встреча со 'своими' добила 'железобетонную' прежде психику окончательно.

Едва решили немного отдохнуть и посидеть, они отмотали уже верст двадцать-двадцать пять, не считая дневных приключений, как началось... Только Сашка отвернулся на минуту в сторону, как подлетает к ним некий холеный и упитанный солдатик, по виду из денщиков старших офицеров и начинает деловито, точно свою, выпрягать из передка лошадь. Опешивший от такой наглости, Александр не придумал ничего лучшего, как кольнуть слегка ворюгу концом кортика в круглую, чисто бабскую задницу, которую тот неосмотрительно выставил егерям на обозрение.

– А-а-а!!! Б...!!! Ты почто унтер борзеешь!? На каторгу захотел!

– Вроде как конокрадов туда отправляют или уже нет?
– сдерживая приступ бешенства ласково осведомился Сашка, поигрывая оружием.

– Это наша лошадь, пегая с подпалинкой и звезда белая во лбу! Ты знаешь кто я шкура казенная??? Да я у самого...

Какую конкретно часть тела у некоего загадочного 'самого' данный господин лижет Александр так и не узнал, подскочивший Григорий с ходу врезал генеральскому холую в ухо и тот унесся прочь, оглашая на ходу ночной лес жалобными воплями и угрозами.

– Все хватит, пошли, надо поскорее сдать раненых в лазарет, сколько еще можно людям страдать?
– Александр с трудом поднял свой маленький отряд, ругались, ворчали но встали и двинулись дальше, совсем как Старая Гвардия за Наполеоном.

Вперед он пустил Григория наказав колоть штыком всякого, кто покусится на их лошадку, за ним потянулись остальные и в качестве арьергарда последним хромал сам унтер-офицер. Но не отошли они и на сто шагов, как Сашку кто-то догнал сзади и дернул за рукав и без того уже разорванного ветхого мундира, убогая казенная ткань жалобно затрещала...

– Стой служба! Отдай лошадь!

– Пошел на х...!
– устало и машинально ответил на запрос не оборачиваясь Александр, полагая, что их догнал все тот же денщик, что и раньше покушался на их 'пегую с подпалинкой'.

– Да я... !!!
– загудел за его спиной густым басом 'любитель лошадок', намереваясь качать права, но не успел договорить, Сашка резко повернулся назад намереваясь еще раз врезать этому настойчивому дураку в ухо...

– Сказано же в эротическое путешествие!!!
– рявкул унтер-офицер и осекся, занесенный для удара кулак замер в воздухе. Вместо круглой холуйской он чуть было не ударил по не менее круглой и дородной харе, но эта принадлежала какому-то чиновнику, и судя по размеру - далеко не самого низкого ранга.

Да, это типичный российский бюрократ, точнее мерзкая карикатура на государственного служащего империи, достойная пера сатирика, того же Салтыкова-Щедрина, например. Честные заплывшие салом маленькие поросячьи глазки на необъятной морде, плешивая макушка, руки человека не державшего в жизни ничего тяжелее собственного мужского органа и признак особого чиновного благородства - дрянная шпажонка и беленький наградной крестик на бычьей шее - за "особые заслуги" по части расхишения казенного имущества, надо полагать. Таких типов навалом в любом учреждении российской империи, от канцелярии его императорского величества, до вшивого армейского интендантства, одного такого штабс-капитан Денисов чуть не спалил вместе с пустым продуктовым складом в прошлом месяце...