Они успели вовремя, даже осталась пара минут в запасе "почистить перышки" - обмахнуть пыль с надраенных до блеска сапог и поправить мундиры. Равнодушный к щегольству и парадам полковой командир решил напоследок порадовать зрелищем обывателей уездного городка. Горожане, несмотря на ранний час уже ждут, забыты даже вчерашние беспорядки и обиды на солдат. Не каждый тень такое увидишь, последний раз через город войска торжественным маршем проходили еще при матушке Екатерине, по случаю победы под Измаилом.

– Солдатский адрес нечего расспрашивать! Солдат в ответ не скажет ничего, а только нет синее неба нашего и нагляжусь, я вдоволь на него!
– назначенный запевалой Федька старается сегодня от души. Оркестра в полку так и не завели свою "музыку" от бедности, все музыкальное сопровождение ограничивается казенным сигнальным рожком и барабаном. Поэтому надежда только на артистизм, голос и хорошую память этого бывшего владимирского мещанина, немало времени потратил с ним Сашка разучивая по распоряжению ротного строевые песни. Полк дружно подхватывает припев, правда слова немного коверкают, но это не беда, главное - все получается в ногу.

Улицы забиты людьми, яблоку негде упасть, никогда раньше столько народу одновременно не видел старый уездный городок. Провожают солдат хорошо, ах если бы так встречали в свое время. Женщины и девицы машут платочками, и некоторые тайком утирают слезы, прощаются, но с кем? Не исключено, что не только у его приятеля Гришки имелась здесь тайная "сударушка", теперь расстаемся навсегда, прощайте милые и простите нас за все грехи большие и малые. Лифчиков, как у одного поэта, местные красотки в воздух не бросали, их еще не изобрели, по крайней мере у своей Палаши Александр этой непременной детали туалета современной девушки не видел. Гулко грохочет барабан, отбивая дробь, наступает короткая передышка, главный полковой запевала восстанавливает дыхание для нового "творческого порыва". Еще немного и снова колонна, ощетинившаяся иглами штыков, подхватит песню, рожденную в другом веке. Но центральная улица быстро кончилась, и вот уже под сапогами пылит песчанный проселок, остались далеко позади толстые неуклюжие купцы, оборванные, с испитыми лицами, ремесленники, важные и не очень чиновники и их многочисленные домочадцы обоего пола. Только неугомонные городские мальчишки с криками "ура" бегут охваченные общим порывом за маршевой колонной еще с полверсты. Поход начался, а когда и где завершится - неизвестно, очевидно только одно - спокойная мирная жизнь 13-го егерского полка закончилась навсегда.

Следуя в голове маршевой колонны Сашка случайно подслушал разговор штабс-капитана с полковником. Получается, что тремя батальонами они вышли, до театра военных действий доберутся только два или два с половиной, один неизбежно отстанет, а вот вернуться обратно в Россию, дай бог, чтобы хоть с одним. Не факт конечно, что все нижние чины должны погибнуть, скорее всего большая часть выйдет из строя больными, ранеными, отставшими, но все равно перспектива печальная. Кто знает заранее, суждено ли тебе уцелеть, а или сгинуть без следа - своего рода лотерея.

– Полк стой! Вольно!
– прощальной музыкой в ушах солдат звучит долгожданная команда. Блестящее представление подошло к концу, тут за пределами города нет больше зрителей кроме ворон и галок рассевшихся на березах вдоль дороги. Полчаса дано всем на отдых и подготовку к дальнейшему движению. Колонна на глазах преображается, точно змея скинув красивую парадную шкурку в пользу более удобной и практичной повседневной. Первым делом избавляются от неудобных мундиров фрачного покроя, их аккуратно складывают и вместе с ранцами отправляют в обоз. Погода стоит прохладная, летняя жара еще не наступила, поэтому "прусские" мундиры по старой, еще с петровских времен традиции, заменены шинелями надетыми прямо поверх нижних рубах. Бесследно исчезли и новенькие, заведенные только в прошлом году кивера с блестящими медными кокардами под "золото", на головах служивых теперь красуются простые полотняные серые колпаки с кисточками - появились сразу две тысячи с лишним в меру веселых и злых Буратин. По команде обер-офицеров с ружей снимаются штыки, а ружейные замки бережно обертываются промасленными чехлами для предохранения нежного механизма от грязи и влаги, в стволы вставляются деревянные пробки-затычки... праздничная бутафория и показуха закончились, впереди предстоит долгий и тяжелый поход.

Александр, с разрешения начальства, одел на голову свою старую армейскую панаму, один из немногих предметов уцелевших с момента его "провала" в прошлое. Джинсы и рубашка давно уже износились во время работы в оружейной мастерской и превратились в бесформенную ветошь, разве что молния перекочевала на ширинку форменных солдатских полотняных штанов, штормовка же превратилась в чехол для винтовки. Что еще осталось из "носильных" вещей? Совсем немного, только ремень офицерский кожаный, да кирзовые сапоги, они намного легче, удобнее и долговечнее казенных, специально сохранены для такого дела. Вопреки распостраненному мнению, "кирза" при должном уходе служит дольше чем натуральный материал. Сослуживцы тоже переобулись, кто в свои "домашние" сапоги, кто в поршни - примитивную кожаную обувь, кое-где и лапти с онучами на ногах солдат появились, это же поход а не парад и ноги следует беречь в первую очередь.

– Ишь лодырь, сапога собственного своего не имеет на подмену!
– распекает солдата капитан Терентьев во втором батальоне. Лопоухий рязанец из недавних рекрутов, оправдывается, что крестьянам летом босиком привычнее ходить, а сапожный товар у него "как положено" заготовлен и лежит в обозе.

– Где же я возьму лишню обувку, ваш благородие Трифон Терентьич? Рекрутам не полагаитси денег, а человек я не мастеровой, хрестьянин.

– Пианствовать по трактирам меньше надо, у справных солдат всегда все есть, хоть первую роту взять для примеру!
– привязался строгий капитан, -Пшел в строй бездельник!

Последний взгляд на унылый провинциальный город, с которым за пять лет уже свыклись как с родным и снова вперед. Ротный командует "песню запевай" и Федор снова рвет глотку:

– Аты баты шли солдаты! Аты баты на войну!!!

– А нам бы ба-а-а-а-абу, нам бы бабу! Нам бы ба-а-а-а-а-а-а-а-абу хоть одну!
– дружно подхватывает и тянет рота, офицеры вокруг командира полка смеются, хорошее начало...

– Что же ты братец такой похабщине нашего Федора обучил, нешто там у вас там такое на походе пели?
– Штабс-капитан Денисов добрался до Сашки и учиняет допрос, -Велено же было патриотические песни усвоить! Как хорошо про серые шинели было, только слова местами непонятные...