— Что-что? — морщится Сергеев. — Повтори!

С запоминанием и произношением иностранных слов, особенно сложных, у меня всегда бывают трудности и напряженность. Я старательно повторяю:

— Не комитетен.

— Отставить!.. Не кам-пе-тен-тен! — раздельно, по слогам произносит он. — Запомни: не кам-пе-тен-тен!.. Тут, Федотов, возможны провокации. Но сколько бы тебя ни подталкивали на разглашение, отвечаешь одинаково: не кам-пе-тен-тен! Как бы на тебя ни наседали, как бы ни ловили — не кам-пе-тен-тен! И все! Повтори! По слогам!

Я весь напрягаюсь и старательно с усилием произношу:

— Не ка-ми-тен-тен!

— Еще раз!

— Не ка-пет-тен-тен!

— Отставить!

По его лицу я чувствую, что он меня сейчас отлает, и, как учил Николай Пушков из шифровального отдела, я стараюсь внутренне расслабиться, чтобы легче перенести ругань. Но подполковник тоже, очевидно, уже устал, он берет клочок бумаги, быстро пишет что-то карандашом и протягивает мне. Я читаю: «не кампетентен» и ниже «Трумен». Об этой бумажке я вспоминаю только спустя многие годы, случайно обнаружив, что «компетентный» пишется через «о»…

— Иди и зубри! — приказывает подполковник. — До посинения! До изжоги!

ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ПОЛИТОТДЕЛА 138 СП

Доношу; что части 138-го стрелкового полка, преследуя противника, 3 мая с.г. в 21.00 на южной окраине города Грабов соприкоснулись с передовыми американскими частями. Первыми встретились с американским патрулем разведчики ст. лейтенанта Федотова.

Затем появились открытые «доджи» в три четверти тонны с символическими эмблемами для устрашения немцев на ветровых стеклах (в белом круге прыгающий кабан) они с бешеной скоростью (не менее ста километров) промчались по улицам, срезая углы и наезжая на тротуары. Сосредоточенно жуя резинку, шоферы-негры как по команде выбрасывали руки в сторону поворота машин, беспрерывно сигналили, солдаты громко и радостно приветствовали всех: «Хэллоу, раша!» Американские офицеры дали нам необходимые данные о части, с которой мы встретились: ее нумерацию и фамилии командиров.

Отношение американских солдат к нашим военнослужащим самое дружественное, к немцам — враждебное и презрительное, называют их «эти джерри».

Встретились с большой сердечностью, горячо пожимали друг другу руки, приятельски похлопывали по спинам, радостно улыбались, обнимались, и, хотя никто ни с той, ни с другой стороны не знал языка, все же завязались оживленные разговоры, понимали друг друга без слов: «О’кей! Ол райт! Джермани капут! Рашен бой» (в переводе это звучит «Хорошо!», «Германии конец!», «Русские бойцы, мол, с нами»). Переводчиком был американский солдат- поляк, который немного знает русский язык. Восторгу и ликованию не было границ.

Характерное во внешнем облике американских солдат, сержантов и офицеров до майора включительно: одеты в одинаковую форму — комбинезоны, ботинки без обмоток, на головах каски (отдельные почему-то ходили в каких-то цилиндрах), пилотки засунуты в задний карман, брюки выглажены, на гимнастерках все без исключения носят планку обычного орденского образца, а также специальный знак за службу вне пределов родины.

Взаимоотношения между американскими офицерами ротного звена, сержантами и солдатами очень простые, без всякой внешней натянутости и чинопочитания. Солдаты и сержанты с офицерами разговаривают довольно фамильярно, по-демократичному, в присутствии офицеров без всякого закуривают, сидят в самых непринужденных позах.

Следует отметить, что большинство американских солдат были пьяны и вели себя неприлично. Судя по их виду, в городе усиленно занимались барахольством: у многих на руках было по 5–8 часов, пальцы унизаны кольцами, хвастались перед нашими бойцами большими кошельками, набитыми золотыми и серебряными изделиями, показывали фотокарточки немок, с которыми имели связь и др., из чего можно предположить, что все эти часы, кольца и др. побрякушки в американской армии не считаются мародерством, а только «сувенирами на память победителю». Водитель-негр вытащил из-под сиденья большой армейский кольт и предлагал его продать или на что-нибудь выменять.

Отношение американских солдат к мирному населению грубое. По рассказам местных жителей — немцев и русских, угнанных немцами из СССР, — американцы целыми днями пьют, скандалят, играют в карты, стреляют. Некоторые солдаты, встречая гражданское население и убедясь, что это немцы — избивали их, а потом разгоняли.

Американцы на память о своей первой встрече с Красной Армией срезали у наших бойцов пуговицы, снимали с погон и пилоток звездочки и цепляли себе на гимнастерки.

В свою очередь американцы и нашим бойцам сделали несколько подарков на память: наплечные знаки своей дивизии и армии, нагрудные значки за первого убитого немца. Этим значком они особенно гордятся: награжденные им, как мы поняли, кроме обычного содержания получают еще дополнительно 10 рублей их денег ежемесячно.

Разговоры со стороны наших офицеров и солдат производились в рамках допустимой возможности, но больше жестами.

Считаю, что неорганизованные посещения американских солдат в наши части допускать не следует, так как они своим поведением будут способствовать разложению нашей воинский дисциплины.

На следующий день, 4 мая, в полку проведено совещание для офицерского состава и политработников по вопросу усиления бдительности и повышения дисциплины среди личного состава — «Об офицерской чести и моральном облике советского офицера».