Ее след потерялся сразу после Нормана.

Сейчас Ахрон въезжает в очередной лес, отделенный от предыдущего широкой полосой полей, вдоль которой тянется узкая ухабистая дорога.

Вокруг него возвышаются высокие толстоствольные древние деревья, кроны которых почти не пропускают солнечный свет, и чахлые кусты и молодые деревца представляют собой здесь полусгнившие остовы. Копыта коня глубоко увязают в сырой подтопленной почве, при каждом шаге раздается глухой шелест тяжелой мокрой листвы.

Темный внимательно осматривает узкую тропинку, протоптанную кем-то, кто проезжал тут до него. Или пробегал: в гниющих листьях виднеется цепочка еле видных следов.

Скрюченные сухие ветки цепляются за ворот, разрывают ткань одежды и больно бьют по голове, рукам, спине.

Спешившись, Ахрон берет коня под уздцы и идет в чащу, на ходу изучая полустертые отпечатки крупных лап. Слишком больших, чтобы быть волчьими, но, несомненно, принадлежащих именно этому животному.

Передвижение не стало удобным, но сухая растительность уже не так мешает пробираться вперед. Стелящиеся по сырой земле кусты громко хрустят под сапогами, а чахлая трава чавкает. Остающиеся за ним следы сразу напитываются водой.

Сквозь промежутки между широкими стволами деревьев, вдалеке виднеется просвет. Темный спешит туда, ведя упирающегося коня за собой. Животине с самого начала не понравилась идея идти в этот лес.

Они выходят на небольшую поляну, поросшую невысокой, свежей травой и живыми кустами.

Ахрон стреноживает коня и отпускает его пастись. Сам усаживается на бревно, которое так удачно здесь лежит, как будто кто-то до него здесь уже останавливался.

Тропка, по которой он сюда добрался, ведет через поляну к противоположной стороне, где скрывается среди деревьев. Видно, что там нет сырости и деревья не столь велики. Передвигаться будет легче.

В течение всего путешествия он много раз думал о том, как там, в княжестве, справляется Кром, от него всю неделю не было никаких вестей. Вроде бы и беспокоиться не о чем, маг всегда хорошо справлялся с делами в его отсутствие, но внутреннее чутье подсказывает, что что-то за это время случилось. Да и сейчас происходит. С ним.

Внутри появляется дискомфорт. В горло медленно поднимается ком, по телу разливается жар, а левую руку до локтя медленно охватывает кольцо боли, которая с каждой секундой все усиливается и усиливается. Ахрон медленно встряхивает рукой, думая, что так избавится от напасти, но от нехитрого движения становится хуже.

Темный вскакивает с бревна, но тут же опускается обратно. Перед глазами темнеет, голова кружится, а где-то в глубине сознания поднимается что-то дикое и разъяренное. Что-то, что не дает ему провалиться в темноту. Что-то, что держит в сознании, которое медленно преобразовывается в нечто иное, чем есть на самом деле.

Помутившимся взглядом он смотрит на руку и видит, как на запястье, там, где оно не было прикрыто манжетой, на коже начинают проявляться серые линии, уходящие под ткань. Закатывая рукав выше, замечает, что эти бледные спиралевидные полосы тянутся до локтя, где плавно прерываются. С каждым мгновением цвет их становится темнее, пока не наливается угольной чернотой.

Ахрон с ужасом взирает на весь процесс преображения чужеродного явления, когда за спиной раздается громкий шорох, хруст веток и тихие причитания со всхлипами. Он вскакивает со своего насеста, не обращая внимания на вертящийся и мигающий перед глазами мир, и поворачивается к источнику шума.

В это мгновение он понимает, что лучше бы он этого не делал

У самой кромки леса, согнувшись пополам и прижимая к себе покрытую тонкими черными линиями руку, стоит короткостриженая тощая девица, которая не сразу замечает на поляне чужое присутствие. Она поднимает голову, отбрасывает с лица жесткие темные волосы и смотрит на Ахрона. Глаза медленно округляются от страха, а на лице застывает гримаса ужаса. Эсхиллка что-то вопит на своем языке и улепетывает в лес, проламывая в кустарнике широкую тропу.

Этого хватило Темному, чтобы узнать в беглянке сбежавшую невесту. Он хочет окликнуть ее, но из глотки вырывается яростный рык. В бешенстве от того, что не может внятно выразить мысли, он бросается вслед за Тьяцлой. Ломая попадающиеся на пути кусты и молодые деревца, он со всех лап пытается догнать девицу, которая, вопя во все горло, несется куда глаза глядят.

Погоня длится долго, пока девица, запыхавшись и сгибаясь пополам, не выскакивает на большое пустое пространство, на котором ютится одинокая телега, запряженная единственным конем. Неподалеку от нее разожжен небольшой костерок и рядом с ним расположился некий мужчина. Увидев, что из леса чуть ли не выползает эсхиллка, он вскакивает на ноги и бросается ей на помощь. Но когда видит, причину плачевного состояния девушки, останавливается, как вкопанный.

Ахрон, увидев новое действующее лицо, останавливается. Медленно обводит взглядом присутствующих и пытается что-то сказать, но слышит все тот же рык. Он опускает взгляд на руки и тяжело вздыхает, когда видит вместо них покрытые шерстью когтистые лапы.

Темный снова смотрит на человека и понимает, что где-то его видел… или слышал о нем. Приходит к выводу, что и видел его, и слышал о нем. Только слухи все не особо-то и лестные, в основном о любовных похождениях, которые обычно разносят придворные дамы и их мужья-рогоносцы. Медленно, но верно в памяти всплывают его многочисленные прозвища: Мелиас Многомудрый — появившееся спустя примерно тысячу лет магической практики; Пройдоха Мелиас — одно из первых, когда тот сбежал из дома, чтобы поступить в магическую академию и зарабатывал себе на жизнь воровством, грабежом, шулерством и многим другим, и это не смотря на то, что вырос он в семье, род которой простирает свои корни еще в те времена, когда только появились зачатки Темной империи; следующими были Развратник Мелиас, Мелиас Распутник и далее, и далее. В последнее время новостей о нем не было, вроде как поговаривали, что он, спустя пять тысяч лет, остепенился, женился и вообще ведет праведный образ жизни.