– Ты прямо как - Мата Хари. Откуда же в такой хрупкой девушке столько бесстрашия и упорства?

– Жизнь заставляет.

– А хитрости тоже она научила?

– Кто бы говорил!
– резко бросила она.

– Ты пойдёшь со мной, - уже серьёзно сказал Раскатов и потянул девушку за руку.

– Куда ты меня тащишь, я не хочу никуда идти!

– Придётся, идём.

Почти силой Раскатову пришлось тащить за собой девушку. Возле палатки он помог ей освободиться от ноши и усадил на её же рюкзак.

– А где Олег?

– Наконец-то вспомнила, спит Олег. Я всё думаю, что же ты будешь ему рассказывать?

– А ты что?

– Обо мне он кое-что знает или догадывается, а вот о тебе...

– Я не буду ни в чём признаваться тебе, тем более отчитываться, - категорично заявила она.

– Дело твоё, - вздохнул Раскатов.
– У тебя кровь на щеке, возьми платок.

– Спасибо... наверно, об ветку разодрала.

– Не останавливается? Давай я попробую, - предложил Раскатов, проведя рукой вдоль раны.

Кровь моментально свернулась, но вместе с тем её глаза стали сонно смыкаться.

– Что со мной про...

Она больше ничего не успела сказать и упала прямо на руки Антону. Через пару минут она уже сладко посапывала в спальном мешке Раскатова.

"Отдыхай, милая, так будет лучше для всех нас, - произнёс про себя Антон, застёгивая до конца молнию спальника.
– Так, защиту я сейчас поставлю, и все что произойдёт здесь останется между нами".

Какое-то время он постоял возле палатки, прислушиваясь к дружному похрапыванию друзей, а потом направился вдоль склона горы в поиске той самой межгорной впадины. Расположившись на каменном валуне, он стал ждать.

Погружённый во тьму лес лишь казался уснувшим, то и дело обманчивую тишину нарушали непонятные шорохи, таинственные звуки и стоны ветра волнующего кроны деревьев. Просидев так не менее часа, Антон вдруг почувствовал какое-то напряжение, пространство вокруг него заметно накалилось и стало подвижным. Недалеко от места, где он находился, вибрирующий воздух стал уплотняться и собираться в эллипсовидный тускло светящийся сгусток и, наконец, ночь озарилась яркой вспышкой. Из светового разрыва появился тёмно-синий силуэт похожий на тень, его жёлтые зрачки нашли Антона и замерли в неподвижности.

"Как и тогда в Тибете", - успел подумать Раскатов и уже вслух произнёс:

– Могу предположить, что сам могучий Раху пожаловал к нам.

– Ты не ошибся.

– Тогда прими обычный для землян облик, меня не стоит пугать.

В мгновение ока тёмный силуэт обратился в высокого темноволосого мужчину.

– Так лучше?
– произнёс демон.

– Вполне. Здравствуй, Гиртаб, вот мы и встретились.

– Здравствуй, Эйтан... но ведь ты хотел этой встречи.

– Да. Но почему ты так стремился к ней?

– Не скрою, не только ради любопытства. Хотя твоя искусная игра невольно завораживала, и я даже мысленно аплодировал тебе.

– И когда же ты раскусил меня?

– Не стану лгать, чуть более месяца назад. Поэтому мне и хотелось взглянуть на твою новую сущность.

– Ну и как?

– Твоя сила впечатляет. Только я не понимаю, как ты смог принять её в себя?

– Пускай это пока останется тайной.

– Ты здесь, чтобы покончить со мной?
– прямо спросил Гиртаб.

– Мне поручили найти тебя не для того.

– Зачем же Тайе и Габриелу понадобился отступник?

– Это Габриел хочет вернуть тебя.

– Вернуть, а не поздно ли? А где он был, когда я нуждался в его помощи?! Ведь, по сути, я был брошен на произвол судьбы!

– Так сложились обстоятельства, прости, но мы до последней возможности искали твой след...

– Прости? И всего-то лишь, за все эти тысячелетия мучений и боли? Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, как приходилось ломать и унижать себя! Вначале я уговаривал себя немного потерпеть, ведь понимал ради чего всё это, затем появилось первое разочарование, а потом обида, страшная обида на всех вас!

– О твоём задании знали лишь двое, но им тогда запретили операцию преследования. Поверь, всю правду я узнал лишь перед убытием на Землю. Я не склонен осуждать ни тебя, ни их, но уверен, что ошибки прошлого можно исправить.

– Твоё желание уже ничего не сможет изменить, я стал одним из них, теперь они моя семья.

– Это не правда.

– Отчего же?

– Ты спас мне жизнь, значит, не всё светлое умерло в тебе, в противном случае мы бы не разговаривали сейчас.

– Сам не знаю, почему я это сделал, наверное, потому, что ты был когда-то моим другом.