Я сделала глубокий вдох и уверенной походкой вошла через переднюю дверь, как будто в мыслях вовсе не была перепугана до смерти.

Внутреннее убранство обелиска не вязалось со зловещей наружностью. Но обстановка не была скудной, как в зданиях паранормальных солдат. Холл был роскошным, утопающим в божественных тонах золотого и белого со случайными акцентами из всего цветового спектра. Как и в вытянутом здании вокзала, потолок покрывали картины великих и могущественных богов. Нарисованные ангелы стояли на грани между потолком и стенами, охраняя границу. Вампиры, оборотни, фейри и другие сверхъестественные существа следовали за ними, наполняя стены.

Два солдата Легиона в коричневых военных штанах, майках и тяжелых ботинках преградили мне дорогу, волоча куда-то вглубь здания сопротивляющегося и вопящего вампира, закованного в кандалы. Люди, работавшие за огромной резной стойкой администратора, даже не подняли глаз. Должно быть, здесь это обыкновенное явление. Двойные двери, ведущие в заднюю часть здания, плавно разъехались в стороны. Солдаты и их вампир прошли внутрь, а потом двери закрылись, поглощая крики вампира.

Два солдата Легиона, оба одетые в черную кожу, бок о бок подошли к двери — у каждого сбоку висел меч и у каждого на груди красовался маленький металлический значок с символом огня.

Я переключила внимание обратно на стойку администратора. Там еще один солдат Легиона, женщина, брала с тарелочки печенье с шоколадной крошкой и болтала с секретарем о том, что где-то видели драконов. Я подошла к столу, и моя походка делалась все неувереннее по мере того, как я пересекала ледяной мраморный пол. Я подождала у стола, пока секретарь закончит болтать с солдаткой Легиона, любившей печеньки.

— Да? — спросила секретарь, пригвоздив меня жестким взглядом.

— Я бы хотела присоединиться к Легиону, — я старалась произнести эти слова уверенно, но голос прозвучал слабо и жалко.

Секретарь и солдат-печенька осмотрели меня с ног до головы, как будто оценивая, а потом обменялись веселыми взглядами. Похоже, увиденное их не впечатлило.

— Садитесь вон там и заполните это, — секретарь протянула мне через стол доску-планшет. — Принесите обратно, как закончите, — потом она отвернулась и принялась обсуждать с солдатом-печенькой недавние нападения вампиров.

Оказавшись отшитой таким образом, я направилась к зоне отдыха. Там сидели еще пятеро человек, каждый из которых был занят заполнением своих бумажек. Вот только мои бланки были желтыми, а их — зелеными. Я вроде припоминала, что зеленый — это цвет тех, кто подает в Легион прошение о помощи. Желтый… Не знаю, предупреждение, что ли. Но наверное, желтый — это лучше, чем красный. Или лучше листочка, разрисованного черепами и костями.

Люди с зелеными бланками, казалось, нервничали еще сильнее меня, если такое вообще было возможно. Соль в том, что любой мог подать в Легион Ангелов просьбу о помощи, но мало кто действительно ее получал. Легион намного тщательнее относился к тому, какую просьбу удовлетворить, чем к тому, каких новичков принять в свои ряды. Они знали, что слабые новички все равно не выживут после первого месяца.

Прекрати думать об этом! упрекнула я саму себя и начала заполнять бланки.

Спустя десять страниц и сто вопросов я протянула доску-планшет обратно секретарю и вернулась сидеть и ждать в крайне неудобном, но красивом креслице. Я потрясла рукой. Ладонь ныла от такого количества писанины. Это вам не вопросы с выбором вариантов. Каждый вопрос — это маленькое эссе, раскрывающее какой-то уголок моей жизни. Они хотели знать все: здоровье, историю, образование, магию. Я не понимала, какое им до этого дело. Легион никогда не отклонял ни одно заявление о вступлении в их ряды. Но они являлись правительственным агентством, а все правительственные агентства объединяла любовь к бюрократии. Должно быть, им доставляло удовольствие подшить очередную кипу бумаг.

Минуты тянулись медленно. Просителей одного за другим вызывали куда-то вглубь здания. Большинство из них возвращалось крайне расстроенными. Видимо, их просьбы отклонили. Один человек вернулся довольным — сегодняшний счастливчик.

Наконец, когда в зоне отдыха никого не осталось, мужчина в деловом костюме махнул мне. Я последовала за ним вглубь здания, и мы молча прошли через закрытые двери, пока не попали в открытую комнату в конце коридора. Он подождал, пока я усядусь за свободный стол, а потом без единого слова повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Стараясь отогнать ощущение, будто меня вызвали в кабинет директора за плохое поведение, я постукивала пятками по ножкам стула и ждала. Опять. Живот протестующе заурчал. Те блинчики, казалось, были сто лет назад.

Несколько минут спустя я стащила ручку из стеклянного стакана, полного таких ручек. Я нигде не видела бумаги, на которой можно было бы покалякать, так что начала вместо этого постукивать по стулу. Что-то мне подсказывало, что Легиону не понравятся рисунки на столе.

Спустя двести шестьдесят постукиваний дверь отворилась.