Мимо самолёта проплывали вершины гор. Никанорыч вновь прильнул к окну и вдруг громко запел:

— Тбилисо! Тбилиси родина моя! А-а-а…

— Иваныч! — тоже громко сказал Колька.

— А…

— Погляди, — кивнул Колька на Рожкова. — Ещё один человек родину нашёл.

— Да, да, — засмеялся Селезнёв. — И ведь никому не говорил об этом.

— Никанорыч, ты чего раньше-то молчал?

Рожков, не отвечая, продолжал петь песню…

Самолёт летел над горами…

Туристический поезд подошёл к перрону железнодорожной станции. Друзья поспешили к своему девятому вагону, в дверях которого увидели проводницу Любу.

— Здорово, Любаша, — приветствовал девушку Колька.

— Здравствуйте. Как погуляли?

— Отлично. Никому больше так не погулять.

Колька первым забрался в вагон и, пройдя по коридору, отодвинул дверь четвёртого купе. За столом у окна сидел Роберт и читал книгу. Колька усмехнулся, но ничего не сказал. Он зашёл в купе и сел к столику.

— Здорово, Роберт… Вот мы и дома.

— Здравствуйте, — глянул на вошедших Роберт и поздоровался с каждым. — А я думал, что уж без вас придётся ехать. Ну, как там?

— Где?

— Где сидели-то?

— Последний раз на вокзале, в отделении милиции.

— На работу не сообщат?

— Обойдётся.

— Переживём.

— Ну тогда ещё ничего, — проговорил Роберт и опять уткнулся в книгу.

— Надо бы, братцы, в вагон-ресторан сходить, — предложил Селезнёв, когда все устроились на своих местах. — Вы как?

— Неплохо бы, — согласился Рожков.

— Идите, мужики, куда хотите, — отозвался Колька. — Я же отсюда больше никуда не пойду до самой нашей станции. А из ресторана мне — сухим пайком.

— Боишься? — рассмеялся Сергей Иванович.

— Да… Буду лучше с Робертом книги читать. Одолжи, Роберт, книжку какую-нибудь.

— Пожалуйста, — полез Роберт в свою сумку.

Вот и родной вокзал. Выйдя из поезда, друзья пошли в тот край привокзальной площади, куда несколько дней назад их привёз райцентровский автобус. Он и сейчас ожидал своих пассажиров тут же. Возле него туристы прощались с Мариной.

Невдалеке внимание привлекал большой и яркий плакат. Областное экскурсионное бюро приглашало туристов посетить «Праздник Севера» в Мурманске.

— А что, — сказал Селезнёв. — Может, махнём?

— Потеплее одеться, так можно, — согласился Рожков.

— А мы давно туда готовы, только валенки надеть, — пропел Колька, но продолжать не стал.

Возле автобуса он увидел грузовик жены и Клавдию, стоявшую рядом.

— Николя, — сказал Рожков, — вас ожидает личный экипаж. Прощайте, мосье.

Не говоря ни слова, Колька направился к машине. Подойдя к жене, он молча ткнулся головой в грудь Клавдии и попытался обнять её необъятную талию. Клавдия положила чемодан мужа в кабину грузовика, куда последовал затем и сам Колька, села за руль и машина уехала с площади.

На стоянку тем временем прибыл ещё один автобус. Из него высыпала целая орава свежих туристов. С чемоданами и сумками в руках они столпились вокруг девушки-экскурсовода.

— Внимание, товарищи! — громко говорила она. — Все собрались? Все… Дорогие товарищи! От имени областного бюро путешествий и экскурсий я приветствую вас в нашем городе. Меня зовут Ирина Николаевна, или просто Ира. Я буду с вами до конца поездки. Сейчас для начала мы пойдём и разместимся в нашем вагоне…

Туристы шумной и беспорядочной толпой ринулись за экскурсоводом.

Сергей Иваныч в Рожковым посмотрели друг на друга, улыбнулись и пошли к своему автобусу, но Селезнёв вдруг остановился.

— Ты чего, Иваныч, пошли.

Но Селезнёв не двигался.

— Вот что, Никанорыч… Я ведь это… домой-то не поеду, — неожиданно заявил он.

— Как так?

— Вот чемодан мой жене передашь. А мне сумки хватит.

— Но ведь жена спросит про тебя. Чего говорить-то?

— Скажешь, что я жив-здоров и всё у меня ладно. Расскажешь обо всём.

— Ты чего надумал-то, Сергей Иваныч?

Селезнёв обнял Рожкова за плечи.

— Нельзя мне сейчас домой, Никанорыч. Нельзя… К ребятам поеду, к друзьям фронтовым, понимаешь. Я должен ехать. Время быстро летит, а мы ещё быстрее бежим — и о друзьях забываем. А между тем ничего ценнее такой дружбы и нет. Я это понял… У тебя есть друзья-то?

— Какие?

— С которыми в армии служил, в школе учился, в институте, да мало ли…

— Конечно, есть.

— Вот и подумай… Короче, у меня целых две недели от отпуска осталось, и я решил ехать дальше.