Очередное платье, из прихваченных в дорогу, я получила, как только мы вынырнули из узкой речушки, на берегу которой расположился отряд воинов в ожидании господина. На мне сошлись взгляды всех мужчин. Еще бы, одежды на мне после того, как магия Аквея превратила меня в воду, не осталось вовсе. Я свою наготу восприняла спокойно, и не перед таким скоплением народа ходила в одном ожерелье, а вот Скай неожиданно разозлился. И хоть он этого никак не выразил, кроме чеканного:

— Отвернуться! — но я внутренним чувством уловила, что бесится. Наверное, поэтому мне достался ледяной взгляд и ядовитое: — Здесь тригов нет, за добычу никто биться не будет.

— Скай, — позвала я, безмятежно взирая на водника.

— Что?

— У тебя пена с клыков капает.

Он одарил меня тяжелым взглядом, я весело расхохоталась. После этого на меня было натянуто очередное платье, затем я оказалась водружена в седло, и миску с ароматным варевом получила уже там. Я не возражала. У тригов я так и не поела, и за сутки проголодалась зверски. Так что грубая похлебка показалась мне лучшим из лакомств. Обиженная Искра разделить со мной трапезу отказалась. Венн бы не отказался, это я увидела по его взгляду, но Аквей отпустил змея на охоту, настрого велев двуногих не глотать. Венн ответил честным взглядом и умчался в заросли кустарника, а догнал нас спустя час, явно сытый и довольный жизнью.

К воинам Скайрен меня больше не отправлял, то ли не доверяя им, то ли считая, что рядом с ним мне надежней. В любом случае, я лишь выиграла от перемещения в голову отряда. Теперь мне было с кем поговорить, не вступая в очередную перепалку. Ну, почти не вступая…

— Так зачем? — повторила я вопрос, не давая воднику сохранить таинственную и многозначительную мину.

— Чтобы уйти спокойно, — наконец ответил Аквей. — Если бы выкрал, они бы пошли по следу и извели бы нападениями, даже за пределами своих земель. Упертые же. Вожак должен был признать проигрыш. Кстати, — он посмотрел на меня, — что изменилось? Из логова я забрать тебя не смог, потому что ты сказала, что на тебя не действуют чары, а после поединка я даже не надеялся на успех, попробовал только ради успокоения совести. Да, ты еще сказала, что к тебе возвращаются твои дары. То есть рыжий возвращает тебе твою силу?

— Угу, в день по одному дару, и двоих я уже лишилась по твоей милости, — буркнула я и прикусила язык, сообразив, что совсем перестала рядом с ним следить за тем, что говорю. Какое-то ненужное и опасное доверие.

Скай некоторое время молчал, осмысливал то, что я сказала, затем, так и не уточнив подробностей, решительно произнес:

— Это нужно прекратить.

— С чего бы? — прищурилась я. — Кто меня защитит, если не я сама?

— Сейчас тебе достаточно моей защиты, — отмахнулся водник. — От рыжего мне пока удалось тебя закрыть.

— Да причем тут он? — усмехнулась я. — Мне бы среди твоих протянуть подольше.

— Ненужные опасения, — сухо ответил Аквей. — Ты под моей защитой, и никто не осмелится противиться моей воле.

— О да, — язвительно хмыкнула я. — Твоя власть столь сильна, что ненависть пересилила послушание. — Он отрыл рот, но я поморщилась, сразу перебив: — Только не надо мне говорить о том, какое я ужасное чудовище. Власть господина неоспорима, и если твои люди, несмотря на запрет, готовы к ослушанию ради мести, значит, над ними нет твоей власти. Только железная воля ведет к беспрекословному подчинению. Ты слишком мягок.

— Вот только не надо настраивать меня против моих людей, — раздраженно произнес Скай. — Я не могу винить их за то, что осмелились «не заметить» того, что тебе угрожает опасность. — Открыла рот, чтобы воткнуть в водника новую шпильку, но теперь он остановил меня жестом: — Но это не означает, что спущу подобное с рук. Довольна?

— Да мне-то что, — я пожала плечами. — Твои люди, твоя власть.

— Вот и не лезь.

— Вот и не лезу.

На этом мы отвернулись друг от друга и замолчали. Однако тишина продлилась недолго. Отчего-то на душе было муторно, и объяснения этому состоянию никак не удавалось найти. Немного поборовшись с собой, я снова обернулась к Скаю. Он повернул голову одновременно со мной, мы вместе открыли рты, собираясь заговорить, но так и не произнесли ни слова.

— Что ты хотела сказать? — первым отмер Аквей.

— Ничего не хотела, — почти не соврала я. Признаться, даже вспомнить не могла, какой предлог нашла, чтобы прервать гнетущую тишину. — Это ты что-то собирался сказать.

— Да нет, — он пожал плечами, — вроде не собирался.

— Значит, показалось, — не стала я спорить.

— Показалось, — согласился водник.

Мы проехали еще немного, и я вспомнила, что за предлог нашла.

— Скай…

— Игнис… — вновь одновременно произнесли мы с Аквеем, досадливо хмыкнули и отвернулись друг от друга.

— А…

— А…

— Тьма! — дружно выругались мы, некоторое время смотрели друг на друга и вдруг рассмеялись.

— Ты меня с ума сведешь! — воскликнул Скайрен. — Впрочем, наверное, я и так безумен, если разговариваю с тобой, как с доброй знакомой на глазах своих людей.

— Тебе важно их мнение, Скай? — не без интереса спросила я.

Аквей усмехнулся и посмотрел вперед. Он снова замолчал, словно раздумывал над ответом. Я ждала, не перебивала. Не столько потому, что мне это было интересно, сколько ради того, чтобы не остаться наедине со своими размышлениями, они всё более пугали меня и угнетали. И еще немного ради того, чтобы еще раз услышать голос водника. Глупость сплошная, но его голос был мне приятен. Когда он не орал на меня, доказывая, насколько я пропащая душа, а вот так вот мирно беседовал, мне становилось… уютно. Да, уютно. Словно за окном завывает вьюга, а я свернулась в кресле у камина с интересной книгой. Ноги мне укутывает плед, а рядом на столике стоит белоснежная кружка с тонкими, почти прозрачными стенками, и в этой кружке налит ароматный ягодный напиток, исходящий парком. Рядом стоит такая же тонкая тарелочка, и на ней веселым хороводом разложены пряничные человечки…