Они вели поиски целый день, дотемна, так что лошади утомились, и они вынуждены были устроить привал. В ту ночь Конору во сне явился Луг и велел повернуть назад. Конор не желал прекращать поиски сестры, но выбора у него не было. На следующее утро он вернулся домой. С тех пор, как говорили, в течение года никто не видел на его устах улыбки. Никто не осмеливался упоминать имя Дектеры в его присутствии. Суалдам вернулся в свой замок и больше не покидал его.

В ту зиму шли сильные снегопады и еды не хватало. Король Конор и Коналл Галлоуглас с Фергусом и еще дюжиной воинов отправились на охоту. Летящая перед ними стая лебедей увела их далеко от замка, сохраняя при этом достаточное расстояние, чтобы птиц не достали стрелы охотников, и время от времени снижая скорость. Такое маневрирование заставляло короля и его воинов все время двигаться вперед, не останавливаясь ни на мгновение.

Наконец Конор взглянул на небо и увидел, что уже наступают сумерки. Он крикнул Коналлу, что нужно остановиться и разбить лагерь, но воин показал вперед, и король увидел невдалеке свет, горевший в окне какого-то дома. Взволнованный, он понял, что они оказались у края долины Сидхе, обители Древних. Они замерли, не зная, что делать дальше, как вдруг дверь жилища открылась и показавшийся на пороге человек поприветствовал их и пригласил войти.

Они подъехали к дому и увидели, что время превратило этого человека в калеку. Однако он с улыбкой повторил свое приглашение. Фергус когда-то поклялся не нарушать законов гостеприимства, кроме того, ночь была холодной, а родные стены остались далеко позади. Путники отбросили опасения и вошли в низкую дверь.

Оказавшись внутри жилища, охотники огляделись по сторонам и поняли, что находятся во дворце Сидхе. Окружавшие их стены ярко освещались факелами, свет которых отражался в тысячах висящих на стенах начищенных до блеска щитов, сделанных из редких металлов и покрытых гравировкой из удивительно сложных узоров, причем центр каждого из них был украшен огромным драгоценным камнем. Таких щитов и факелов было настолько много, что в зале, несмотря на темноту за окнами, было светло как днем.

Король и его люди повернулись к хозяину дворца, но старик исчез, а на его месте теперь стоял сам Луг, во всем великолепии своего облачения — точно в том же обличье, в котором он явился Дектере в башне. Воины опустились перед ним на колени, а Конор спросил, что их ожидает. Бог рассмеялся и взмахнул рукой, и тогда по очереди появились пятьдесят женщин, одна другой краше. Волосы каждой из них украшало лебединое перо совершенной формы. Впереди стояла Дектера с сияющим лицом, самая прелестная из всех, и видно было, что ее дитя уже скоро должно появиться на свет. Она обняла брата, сказав ему немало ласковых слов. В ту ночь состоялось такое пиршество, о котором Коналл упоминал потом каждый вечер до конца своих дней.

На следующий день Конор со своими воинами привезли Дектеру и ее спутниц в Имейн Мачу, и в ту же ночь она родила сына.

Повитуха Мораг негромко прочистила горло. Люди говорили разное, но неизвестно было, насколько этим разговорам следовало доверять. Коналл Галлоуглас был прославленным пьяницей и болтуном, и потом: как кто-нибудь мог узнать, что же на самом деле случилось в башне, если кроме Дектеры все спали, а сама она ничего не рассказывала? Мораг подоткнула одеяло, закутывая мать и дитя, и вдруг почувствовала, что очень устала. Она закончила свою работу. Опустившись на стул, Мораг закрыла глаза, зная, что проснется от малейшего шума, и почти мгновенно заснула.

Неизвестно, сколько она проспала, но казалось, что прошло лишь мгновение. Просыпаясь, Мораг уже знала, что ребенок не проронил ни звука. В комнате находился кто-то еще.

Она открыла глаза и увидела стоявшего рядом с кроватью Конора. Он смотрел на ребенка и улыбался. Мораг поднялась, положила руки на бедра и слегка поклонилась. Конор, продолжая улыбаться, смотрел на дитя, и его губы беззвучно прошептали: «Спасибо». Мораг почувствовала, что в ее присутствии больше не нуждаются, и направилась к двери. Закрывая ее за собой, она заглянула в комнату и увидела, что Конор сидит на кровати, наклонившись к сестре. Дектера уже не спала. Его голова лежала у нее на груди, а ее рука гладила его волосы.

На следующее утро Мораг пришла, чтобы позаботиться о младенце, но тот исчез. Дектера была в постели одна. Когда повитуха спросила, куда подевался ребенок, Дектера ответила: «Он в безопасности». На все расспросы она отвечала лишь утомленной улыбкой. Затем за спиной Мораг появился Конор и мягко, но настойчиво вывел ее из покоев. Когда она, запинаясь, выразила свое недоумение, он одним кивком головы дал понять, что вопрос не подлежит обсуждению.

Море выбросило меня на берег у стен Имейн Мачи через восемь лет после рождения Сетанты. Конор все еще был королем, а Дектера уже не жила в замке Суалдама. Хотя Суалдам и Дектера поженились после ее возвращения, теперь они редко виделись друг с другом. Наверное, река прошлого развела их по разным берегам, хотя никто толком не знал, что же тогда случилось в действительности. Дектера, может быть, и знала, но она хранила молчание.

А для меня жизнь начиналась заново. Я лежал на соломенном тюфяке, обессилевший, с трудом осознавая, где нахожусь. Моя голова была полна видений, часть из которых походила на реальные события, остальные же явно были кошмарами. Я вспоминал отца в окружении моих братьев.

Я звал их, но они только отворачивали равнодушные лица. Затем между нами появилась фигура одного из легионеров Тиберия, он принялся колоть их мечом, вонзая его в их беззащитные спины, а я мог лишь смотреть на это, не в силах даже пошевелиться.

Потом видения прекратились, туман в голове рассеялся и в образовавшуюся щель пролился медовый свет дня. Мне стало тепло и уютно. Даже не двигаясь, я знал, что лежу, укрытый звериными шкурами, раскинувшись на мягком соломенном тюфяке. Я почувствовал, что ужасно проголодался, и, хотя глаза мои все еще были закрыты, я ощущал, что кто-то движется рядом со мной.