чего–то упругого глубоко в ее теле, внутри ее влагалища, куда Джеймс только что засунул

свой член! Была какая–то боль, но странно, она не хотела, чтобы он вышел из нее. Она

нуждалась в нем. Жаждала этого, если так можно сказать. Было ощущение чего–то, без

чего она не могла жить в данный момент.

Он застонал и снова поцеловал ее, его язык охватил ее рот уже иначе. Джеймс, казалось, точно знал, чего хочет от нее, поэтому она позволила вести себя. Она больше не

контролировала свое тело. Ее муж держал все под контролем.

– Я как будто в раю, – сказал он ей в губы. – Тебе больно?

– Нет, Джеймс,– ответила она и покачала головой. – Мне нужно больше.

Его глаза вспыхнули, и Селеста подумала, что он был доволен ее ответом, потому

что он прижал губы, чтобы поцеловать ее снова. Когда его язык закружился и ворвался в

ее рот, он начал двигать бедрами, заставляя его жесткий член скользить и выходить из нее.

Поначалу медленно, но проникновение его требовательной плоти становилось более

интенсивным, чем дальше он заходил. Жало боли исчез полностью, и на его месте начался

поглощающий огонь желания и вожделения. Джеймс продолжал сильнее, сильнее, с

каждым толчком, и она не могла сдерживать потребность своего тела двигаться. Она

почувствовала липкий пот и запах кожи и обнаженных тел.

Его яйца ударялись по ее чувствительному влагалищу, когда он двигался, и

поэтому она начала двигаться в своем собственном направлении, против его толчков, заставляя его погружаться глубже с каждым толчком, их тела были полностью связаны.

Селеста поняла, что ее способность сохранять свое тело неподвижным абсолютно

невозможна.

Это происходило снова. Такое же чувство, что он сделал с ней ранее, когда она изо

всех сил стремилась к тому, чтобы кончить. Джеймс вошел в нее мягче с видом дикой

опустошенности. – Ты так хороша, в тебе так узко, – он задохнулся, его губы беззвучно

шевелились, когда он потерял все остальные слова.

Селесте было все равно. Она просто почувствовала его и принимала все, что он ей

давал. Еще через мгновение она почувствовала, как его плоть набухла внутри нее еще

сильнее, чем раньше, что, казалось бы, невозможно. Джеймс выкрикнул ее имя, держась

неподвижно и глубоко, когда горячее тепло распространилось глубоко внутри нее, где был

его член.

Движения его члена мгновенно втянули ее в очередной кульминационный взрыв, и

она в экстазе откинула голову и бесстыдно закричала, когда ее охватило удовольствие.

Все, что Селеста могла сделать, это вздрогнуть и все это принять. Каждую

частичку удовольствия, которую ее муж только что показал ей.

Джеймс замедлил ход до мягких скользящих толчков, не желая выходить из нее. Он

не мог поверить, как он себя чувствовал в данный момент, что–то необыкновенно

отличающееся и новое для него, он едва мог понять все, что он хотел от нее, и все, что он

чувствовал к ней. Был ли он влюблен? Возможно ли это для него? Сомнительно, но потом

он не мог вспомнить, чтобы когда–либо чувствовал себя так удовлетворенно и наполнено, как он это ощущал прямо сейчас, когда его член все еще был в узком влагалище его жены.

Он поднял голову, открыл глаза и сосредоточился на ней, надеясь, что сможет

оценить, как она себя чувствует. Он потерял рассудок во время схваток этого оргазма, и до

сих пор поток его удовольствия тек через его кровь, но, по крайней мере, он осознавал

свои действия. – Моя прекрасная, дорогая, ты такая приятная, идеальная, – тихо

пробормотал он, медленно и глубоко надвигаясь на нее, ища последний замечательный

вздох влажного, захватывающего жара. – Ты в порядке, Селеста?

– О, да, мой муж, – сказала она застенчиво, ее глаза слегка откинулись назад, когда

он нагнулся к ней, из–за чего ее грудь колыхалась от движения. Она выглядела такой

пышной и красивой, что он почувствовал, как его рот снова начинает увлажняться. Он

наслаждался мыслью, что может делать это с ней столько, сколько ему нравится. Селеста

вжала свое сочное влагалище в его член в ответ.

Мог ли он умереть в муках удовольствия сегодня вечером? Если так, то это был бы