— Но о боевой станции они не знали, — сказал Император.

— Нет, мой повелитель, — подтвердил Таркин. — О некоем имперском проекте в системе Джеонозис известно многим, но мобильной боевой станции ничто не угрожает.

Император сплел пальцы и долго молчал.

— Я над этим подумаю.

— Конечно, мой повелитель, — кивнул Таркин. — Для Рансита план заключался лишь в том, чтобы позволить заговорщикам атаковать несколько имперских баз. Он пообещал им Кариду, но в его намерения вовсе не входило допустить, чтобы они обстреляли имперскую академию. По сути, он пытался предать их еще раньше, выведя из строя «Гиблый Шип» в системе Нуана, но мятежникам удалось бежать.

— Какой смысл был мятежникам атаковать академию?

— Нападение стало бы намеком для потенциальных новобранцев, — объяснил Таркин. — Но естественно, главной их целью все это время оставался конвой. Они рассчитывали, что Рансит пойдет на все, чтобы отвести от себя любые подозрения, как это было во время Войн клонов. Отсюда и все перемещения и переброски кораблей. Мы подозреваем, что у заговорщиков имелся также небольшой перечень второстепенных целей и они следили за передвижениями кораблей, которые совершал Рансит. Когда он, сам того не желая, реализовал их надежду на то, что конвой с грузом для боевой станции останется относительно беззащитным, они приняли решение.

Таркин замолчал, увидев едва заметную улыбку на губах Императора. Знал ли он с самого начала о планах Рансита и мятежников? Не стали ли события последних недель всего лишь проверкой способностей Таркина раскрыть заговор и успешно работать совместно с Вейдером?

— Помимо того, что Рансит планировал предать двоих, с которыми вместе работал во время Войн клонов, — продолжал Таркин, — он перехитрил камеры наблюдения Флотской разведслужбы, а также сумел одурачить как заместителя директора Айсона, так и вице-адмирала Скрида.

— Возможно, мне все же следовало присвоить ему звание моффа, — с неприкрытым сарказмом заметил Император. — Он мог сделать выдающуюся карьеру, если бы его не погубили собственные амбиции.

— Мой повелитель, — натянуто улыбнулся Таркин, — тот факт, что вы сочли разумным повысить меня, явно поспособствовал его планам. Так сказать, сравнять счет.

— Разве это не ирония судьбы, — кивнул Император, — что его попытки повысить собственный статус в итоге пошли на пользу столь многим его мнимым соперникам?

И это действительно было так. Флотская разведслужба вновь вошла в состав Военной разведки, а полковник Вульф Юларен занял место Рансита в должности заместителя директора; Харус Айсон был переведен в Убикто-рат, адмирал Тенант стал главой Объединенного командования, Мотти, Тагге и остальные тоже удостоились подобного продвижения по службе... Главным облегчением для Таркина стало повышение Юларена, поскольку он опасался, что Император может назначить на бывшую должность Рансита его самого.

— Нам нужно укрепить свою власть над Внешними системами, — продолжал Император. — И за это будете отвечать вы, мофф Таркин. Или мне следует сказать — гранд-мофф Таркин?

Таркин удивленно уставился на него:

— Гранд-мофф?

— Первый во всей Империи. — Император развел худыми руками. — Разве не вы предложили создать над-сектора и управление надсекторами как средство усиления нашей власти?

— Да, мой повелитель.

— В таком случае ваше желание исполнилось. Внешнее Кольцо полностью ваше — и вместе с ним, гранд-мофф Таркин, весь проект мобильной боевой станции.

Таркин поднялся с кресла и низко поклонился, искренне демонстрируя покорность:

— Я вас не подведу.

Подняв взгляд, он увидел, что Император подался вперед в кресле.

— На вас ляжет огромная ответственность, — сказал Император, растягивая слова. — Ибо, как только боевая станция начнет работать в полную силу, вы станете обладать самым могущественным оружием во всей Галактике.

Таркин перевел взгляд с Императора на Вейдера и обратно:

— Вряд ли мне придется им воспользоваться, мой повелитель.

Учитывая, что Император создал титул гранд-моффа специально для Таркина, для того это стало не столько повышением в звании, сколько возвышением в глазах остальных. Так или иначе, из этого не делалось никакой тайны, за исключением всего, что касалось руководства строительством боевой станции, и пока он в течение двух недель после встречи с Императором и Вейдером оставался в галактической столице, его чествовали и поздравляли везде, где бы он ни появлялся.

Он дал пространные интервью ведущим средствам массовой информации по всему Ядру, объявив о своем намерении отправиться в путешествие по основным системам Внешнего Кольца, начиная со своей родной Эриаду. Никто из интервьюеров не расспрашивал его о том, где он провел последние три года, и никто не упомянул Антар-4. Казалось, будто послевоенные события, случившиеся на спутнике готалов, стали древней историей — или мифологией. Недавние атаки на базы во Внешнем и Среднем Кольце, так же, как и ходившие по Голосети видеозаписи, сочли частью имперского плана по искоренению ячеек мятежников.