Я улыбнулся в ответ.

– Я беседую со всеми, кто так или иначе знал Нико, мне интересна любая мелочь, касающаяся парня. К примеру, все говорят о его страсти передразнивать каждого, с кем он был знаком, вкладывая в это изрядную долю злости. При том, по словам Андре, только вы весело смеялись в ответ на его передразнивание. Выходит, вас совсем не задевала эта своеобразная "критика"?

Он сдержанно усмехнулся.

– Я бы не сказал, что совсем не задевала, ведь Нико действительно не просто имитировал кого-то, он всегда зло надсмехался над чем-либо - над акцентом Андре, кокетством и сексуальностью Селин, добродушием Пьеро или, к примеру, над философией доктора Винсента Молю. А у меня он сразу отметил то, что я со всеми приветлив и учтив, всегда стараюсь избегать конфликтных ситуаций. На мой взгляд, это - основа благополучной жизни, потому я этого нисколько не стыжусь... Но в подаче малыша Нико я выходил едва ли не умственно отсталым, который всем улыбается и усиленно поддакивает. Поверьте, это не слишком приятно.

На этот раз Сид усмехнулся с ноткой горечи, тут же поспешив "натянуть" на лицо улыбку победителя.

– К счастью, я всегда старался следовать философии, которой учит нас священник храма при центре, кюре Дидье - никому не делай и не желай зла, как ты к людям, так и они к тебе. Поверьте, в случае с малышом Нико это очень даже неплохо срабатывало: как бы мне ни было обидно, я всегда старался весело улыбаться в ответ на все его злые выпады, даже хвалил талант имитировать, так что злыдень немедленно терял всякий интерес к моей персоне.

Кюре Дидье - это имя почему-то заставило екнуть мое сердце.

– Постойте, - я чуть нахмурился, припоминая первые статьи в газетах по данному делу.
– Кюре Дидье - это же тот самый, что обнаружил трупы Нико и Мишеля в сквере рядом с церковью?

Сид кивнул.

– Да, это он - священник храма святого Павла при центре. На следующий день после той ужасной ночи я случайно зашел в храм, и кюре Дидье рассказал мне о своей ужасной находке. Он был сильно потрясен и предложил мне вместе помолиться о грешных душах Нико и Мишеля. Он сказал, что малыш Нико частенько заставлял его грешить, едва ли не проклинать нахала, и вот ему вдруг выпало увидеть его кончину. "Это был хороший урок для меня!" - сказал он мне. Помнится, Нико никогда не заходил в церковь, а когда кюре Дидье приходил к нам для бесед, тут же демонстративно уходил, заявляя, что ему не интересно слушать сказки о законах божьих - гораздо полезнее были бы занятия по уголовному кодексу Франции.

Любопытный факт - малыш Нико выводил из себя даже служителя божья. Действительно, на редкость неприятный был тип.

– Значит, Нико не ладил и со священником церкви. А как относился к его "критике" кюре Дидье?

Сид пожал плечами.

– Как истинный христианин: пытался доказать, что никто не осуждает Нико, что Бог всех прощает... Но Нико, как правило, не слушал все это - просто сразу шел на выход, нарочито громко хлопал дверью. Кюре Дидье только вздыхал и осенял крестом уходившего. Вот и все!

Это была интересная информация, которую следовало обдумать на досуге. А пока я повернул разговор в другую сторону.

– Спасибо за интересную информацию - вот уж действительно этот Нико был на редкость неприятный тип... А скажите, вам никогда не приходилось бывать в его комнате в общежитии? Ведь, насколько мне известно, вы живете там же.

Тут Сид мимолетно нахмурился, в очередной раз поспешив жизнерадостно улыбнуться, скрыв свои истинные эмоции.

– Честно скажу вам: никогда у него не бывал и ничуть о том не жалею. Видите ли, Нико был не просто злым парнем, он никого никогда не любил и ни в ком не нуждался, а потому к себе никого не пускал - кстати, даже кюре Дидье не пускал, хотя однажды тот пытался в буквальном смысле слова достучаться до него...

Парень выразительно посмотрел на меня.

– Он не верил ни в Бога, ни в черта, и если любил когда-нибудь, то только деньги. Деньги! Это был его бог. Один раз он занял у меня небольшую сумму и... И не вернул!
– тут Сид болезненно сморщился.
– Причем, насколько я чуть позже его изучил, он и не собирался мне ничего возвращать. И не только мне.

Сид многозначительно усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

– Я совершенно точно знаю, что он занимал такие же небольшие суммы у Пьеро, когда тот получал свое жалованье, у Поля...

Я наблюдал за перманентно улыбчивым лицом парня. Интересно, Нико просто так не возвращал "занятую" сумму Сиду или ему было известно нечто, чем он в своем амплуа шантажировал и его?

– А вы никак не пытались вернуть свои деньги?
– поинтересовался я, одновременно внимательно наблюдая за малейшими эмоциями на лице собеседника.
– Неужели нельзя было прибегнуть к помощи центра, того же психотерапевта?

Парень лишь выразительно усмехнулся.

– Поверьте мне на слово, я перепробовал все! Ведь я не миллионер и не собирался просто так подарить Нико пятьдесят евро! Но все оказалось совершенно бесполезно: хитрющий Нико и психотерапевту, и директору центра мсье Обро заявил, что я все нагло вру и никогда ничего не давал ему взаймы. В итоге мне только и оставалось сделать простой вывод: больше ни под каким соусом не давать малышу Нико ни цента! Это был хороший урок для меня.

Итак, вслед за кюре Дидье малыш Нико преподал хороший урок и Сиду Виши. И все-таки я постарался вернуть разговор в русло жизни в общежитии.

– Итак, вы ни разу не были в комнате Нико?

Сид помотал головой.

– Говорю вам - ни разу!

– И ни разу не видели у него в руках фотоаппарат или видеокамеру?

Он вновь покачал головой.

– Поверьте мне, история о шантаже и неком фотоархиве Нико стала для меня настоящим открытием! Малыш Нико любил всех дразнить и имитировать, но вот чтобы он всерьез собирал архив позорных фотофактов... И первый вопрос, который я сам себе задал, был вопрос, где Нико взял деньги на приличную видеокамеру, ведь в отличии от большинства из нас, он нигде не работал.