Нурма - это... даже не знаю, с чем её сравнить. Да, я уже пробовал это питьё, по вкусу оно напоминает кислое яблоко с послевкусием в виде лесной ягоды. Это нектар одного магического цветка, который смешивают с водой, соком, мякотью фрукта, напоминающего яблоко, и другими травками. Всё это дело бродит месяц. Бочку с Нурмой закапывают в землю, где она и стоит, дожидаясь своего часа, а потом, спустя месяц, она уже готова к употреблению. Всё, конечно, намного сложнее, но я не вдавался в подробности - мне просто не интересно это.

Нурму, по словам Вождя, употребляют по всему Хавену в любом виде, она вообще традиционный напиток этого мира. Им встречают рассвет, праздники, провожают в последний путь усопших и многое другое. Скажем так, ко вкусу можно привыкнуть, а идёт он, как холодное пиво. Не тяжелое и не легкое - самое оно. Но я люблю что-то потяжелее, тот же виски или нечто подобное. Надеюсь, встречу когда-нибудь в своих путешествиях что-то похожее.

– Что ж, уважаемые и не очень, - начала Вождь, после слова "не очень" устремив взгляд на меня.
– Давайте разопьём сей чудесный напиток под светом уходящей луны. Она была молодой! Сильной и очень красивой, но ей на смену-...

– Трихе-е-екса, пожалуйста, не начинай!
– мама схватила свои уши и потянула их вниз, всем своим видом напомнив меня. Я даже подавился вздохом, вопросительно покосившись на неё.
– Давай просто поздравим моего кролика и охотниц, показавших прекрасную битву!

– Поздравляем, кролик и охотницы, - хмуро буркнула женщина, закатив глаза. Ей явно хотелось ещё многое сказать, точнее, прожужжать всем уши - только со мной она могла часами разговаривать ни о чём, так как я тоже любил кому-то сесть на мозги. Ага, в этом мы нашли друг друга.
– Ваша битва была хороша... как для молодняка. Ничего, в будущем из вас получатся прекрасные охотницы, возможно, даже сравняетесь с нашими сильнейшими боевыми единицами!

– Разливаем!
– воскликнула Йен, подскочив на ноги. Девочка потянулась хвостом к глиняному бутылю, но была нагло перехвачена Гремори.

– Юная леди, как ты ведёшь себя за столом, м?
– дед серьёзно заглянул в её глаза.
– Сядь, здесь так не принято!

– Ну-у, дедуль...
– девочка устало вздохнула, понурив перемотанную бинтами голову.

Да, здесь "так не принято". Сначала говорится тост, после чего уже разливают. Во всяком случае, так делают в нашем селении, как в других - без понятия.

– Я поухаживаю за вами, - одновременно произнесли я с Вождём, поднявшись и хрустнув кулаками.

Мы встретились прищуренными взглядами и потянулись к глиняным бутылям, молча закручивая их в руках, будто...

– Ты была барменом?
– да быть не может!

– Ого, как много у нас общих... интересов, - покивала женщина, наклонив голову вбок и продолжив жонглировать тремя бутылями, буквально копируя мои движения.
– Герой, может, ты ещё в "Маке" работал?

– Откуда ты знаешь?
– я ещё сильнее прищурил глаза, задумчиво пожевав нижнюю губы.
– Мы знакомы, ведь так?

– Кто знает, кто знает, - спокойно ответила женщина, устало поглядев на перехваченные бутылки.
– Разливай, герой.

Мы в четыре руки довольно шустро разлили в пиалы издающую сладкий аромат жидкость, после чего каждый из присутствующих молча поднял пиалы вверх, а Йен громко выкрикнула:

– Выпьем!

Я залил обжигающую прохладой жидкость в рот и блаженно прикрыл глаза, после чего резко раскрыл их, услышав довольно громкий звук удара по правую сторону от себя.

– Да быть не может...
– шепотом вырвалось из меня от величайшего удивления.

Йен лежала лицом в столе и громко храпела, пуская слюни на деревянную поверхность.

– Он что, напился?
– недоверчиво поинтересовался Реван, покосившись на свою пиалу.
– Он вообще пил до этого?

– Нет, - Мерлин засмеялась в кулачок, отрицательно покачав головой.
– Он говорил, что будет пить только в полном кругу друзей и никак иначе. Потому что пить в одиночку - грустно.

– Эй... Йен?
– я потрусил её за плечо, но реакции не последовало. Девочка всё так же храпела и ни на что не реагировала.
– Вы шутите? Я был уверен, что этот дракон пьёт, как паровоз!

Я был возмущён этой вселенской несправедливостью, с негодованием рассматривая лица посмеивающихся зверолюдей.

– Это особенность всех мартышек, - поведала нам Райя, тепло улыбнувшись.
– До достижения пятидесяти лет они слишком сильно восприимчивы к алкоголю.