Хотя если повезёт, то шляпу можно будет не менять - там ещё есть место. Ну и она мне нравится - хорошо скрывает ушки, а они норовили стать гигантской проблемой в будущем, когда мне нужно будет как-то их скрыть. Всё же звериные части тела - отличительная черта нашей расы. Ну и глаза, хотя здесь мне, хе-хе, одновременно и повезло, и не повезло.

Я понял, что мы пришли, когда заметил толпу зверолюдей, стоявших полукругом. Они все взирали на меня, кто-то посмеивался, кто-то просто хмурился, а кто-то весело махал рукой.

Неподалёку от народа высоко вверх вздымались голубоватые костры. Магическое пламя совершенно не вредило деревьям и прекрасно освещало территорию.

– У тебя лицо в крови, - раздалось от старухи.

– А сразу сказать - нет?
– а я думал, что это такое липкое? И откуда она уже у меня, снова из глаз, что ли? Эх, проблемные метаморфозы!

Без воды оттирать кровь - глупая затея, поэтому я просто плюнул и пошел дальше за нашим духовным наставником, взглядом отмечая своих друзей с Райей, о чём-то разговаривающих с Вождём.

– А, вот и вы, - нарочито весело произнесла Трихекса, с прищуром оглядев моё лицо.
– Что герой, нагулялся? А я думала, что ты сбежал, ха-ха-ха!

– На тебя жители смотрят, - в том же духе ответил ей я, совершенно не разделяя приподнятого настроения древнего монстра.
– Веди себя подобающе Вождю.

– Не тебе учить меня, как-...

– Сколько вам лет?
– тихо и как-то устало донеслось от Праматери, вставшей около нас.
– Начнём ритуал. Чёрный кролик, ты идёшь в центр вон того круга. Не покидай его, пока тебе не разрешат. Понял?

Старуха указала рукой на сияющую жёлтым цветом пентаграмму.

– Ладно?
– этот "круг" мне сразу не понравился.

– Покинешь - пожалеешь, - решила добавить женщина, похлопав меня по спине.
– Иди.

Как только я встал в пентаграмму, она тут же вспыхнула белоснежным светом, ослепив меня на несколько мгновений. Народ зашумел, начиная выкрикивать что-то подбадривающее, а Праматерь встала в центре образованной зверолюдьми арены и произнесла:

– Юные охотницы, подойдите.

От толпы отделилось трое: изрядно заросшая Йен, Хлоя, чьё лицо скрывал белоснежный капюшон, и Эль, с прищуром поглядывающая на соперниц. Каждая из девочек была напряжена, их глаза полыхали магическими огнями, а исходящие ауры клубились вокруг тел.

– Кто-то из вас хочет отказаться от своей добычи?
– продолжила Праматерь, указав рукой на одного чёрного кролика, усевшегося в пентаграмме.
– Нет? Тогда у кого-то из вас есть, что сказать?

– Ной, скоро мы нажрёмся, ха-ха-ха!
– Йен убрала с лица спутанные патлы волос и кровожадно оскалилась, заставив меня хмыкнуть и просто кивнуть.

– Прекрасно, - всё тем же голосом отозвалась старуха, расставив руки в стороны.
– Прежде чем начнётся ритуальное сражение, я обязана спросить вас, как вы хотите его провести: каждый сам за себя или дуэли на выбывание?

– Каждый сам за себя, - одновременно произнесли девушки.

– Духи услышали ваш выбор, - голубоватое пламя костров медленно перекрасилось в белый цвет.
– Это место будет служить для вас ареной. Убийства, как и тяжелые травмы, нежелательны. Всё поняли? Хорошо. Встаньте друг перед другом, и да начнётся отсчёт!

Глава 24.

– Чего стоим?
– поинтересовалась Йен, руками отрывая мешающие обзору волосы, отросшие за время интенсивных "мужских тренировок" в лесу, кишащем монстрами и другими тварями.
– Мы будем бить друг другу морды или нет?

Её насмешливый голос стал спусковым крючком для начала битвы.

Хлоя скрестила перед лицом руки и окружила себя ледяным частоколом, начав швырять в своих соперниц созданными из льда копьями, появляющимися над головой. Чуть выше витало размытое белоснежное облачко, в котором виднелись сотни медленно вращающихся глаз, оглядывающих поле битвы.

Эль с Йен умело уклонялись от бритвенно-острых глыб льда, норовивших пробить тело насквозь. Вот Йен перехватила летящую в лицо льдину и, хмыкнув, отправила её обратно в Хлою, но та обычным взмахом руки превратила своё же оружие в пар.

Эль решила не церемониться и вырубить самую, по её мнению, опасную из двух соперниц - Йен. Девушка материализовала на руках перчатки и, окутавшись золотистыми всполохами света, размазалась в воздухе, появляясь перед криво ухмыляющейся Йен.