– Я… кажется, я убила человека, – отрывисто проговорила Бандл. – Я наехала на него. Я привезла его с собой в автомобиле. Сейчас он стоит около вашего дома. Я… я, должно быть, ехала слишком быстро. Я всегда езжу чересчур быстро.

Глянув на нее опытным оком, доктор подошел к шкафчику-полке, налил что-то в стакан и подал ей.

– Выпейте это, и вам станет лучше. Вы перенесли нервное потрясение.

Бандл послушно выпила, и краска постепенно вернулась на ее мертвенно-бледное лицо. Доктор одобрительно кивнул.

– Хорошо. А теперь я хочу, чтобы вы посидели здесь. Я выйду к машине и осмотрю потерпевшего. И после того как уверюсь в том, что бедняге нечем помочь, вернусь сюда и мы обговорим этот вопрос.

Он вышел на какое-то время. Бандл то и дело поглядывала на стоявшие на каминной доске часы. Пять минут, десять, четверть часа, двадцать минут… когда же он явится, наконец?

Тут дверь отворилась, и в ней появился доктор Кэссел. Он выглядел теперь как-то иначе, Бандл сразу заметила это: доктор показался ей более мрачным, но одновременно и более внимательным. В его манере появилось и нечто другое, пока непонятное ей, – намек на сдерживаемое волнение.

– Итак, молодая леди, – проговорил он. – Выкладывайте, как все произошло. Вы утверждаете, что сбили этого человека. Расскажите мне, каким образом это случилось?

Бандл объяснила ситуацию так, как могла. Доктор внимал ее повествованию с подчеркнутым вниманием.

– Значит, так: машина не проезжала по его телу?

– Нет. По правде говоря, мне показалось, что я совсем не задела его.

– Вы сказали, что он нетвердо стоял на ногах?

– Да, я подумала, что он пьян.

– И он появился из зеленой изгороди?

– Должно быть, там рядом оказалась калитка. Он мог пройти сквозь нее.

Доктор кивнул, откинулся на спинку кресла и снял с носа пенсне.

– Нимало не сомневаюсь в том, – начал он, – что вы очень неосторожная водительница и что в ближайшее время вы можете наехать на какого-нибудь беднягу с самым плачевным итогом… однако сегодня вы этого не делали.

– Но…

– Ваш автомобиль не прикоснулся к нему. Этого человека застрелили.

Не веря своим ушам, Бандл уставилась на него. И мир вокруг нее, который последние три четверти часа стоял вверх ногами, стал медленно-медленно возвращаться на место, пока не занял положенное ему положение. Прошло целых две минуты, прежде чем Бандл заговорила, но уста открыла теперь не сраженная паникой девушка, но прежняя Бандл – холодная, рациональная и логичная.

– Как это его застрелили? – переспросила она.

– Как это могло произойти, я не знаю, – сухо ответил доктор. – Но тем не менее застрелили. Он получил винтовочную пулю. Кровотечение было внутренним, поэтому вы ничего не заметили.

Бандл кивнула.

– Вопрос заключается в том, – продолжал доктор, – кто подстрелил его? Вы никого не видели там?

Бандл отрицательно покачала головой.

– Странно, – заметил доктор. – Если это был несчастный случай, следовало ожидать, что стрелявший придет на помощь – если только он не понял сам, что натворил.

– Там никого не было, – произнесла Бандл, – на дороге то есть.

– На мой взгляд, – проговорил доктор, – бедный парнишка просто бежал, получил пулю в калитке и потому вывалился на дорогу. Вы слышали выстрел?

Бандл покачала головой.

– Но, наверное, я и не должна была его услышать из-за шума мотора.

– Наверное, да… Он ничего не говорил перед смертью?

– Он произнес несколько слов.

– Ничего такого, что способно бросить свет на трагедию?

– Нет. Он просил, чтобы я что-то – так и не поняла, что именно, – передала его другу… Ах да! Он говорил про какие-то Семь Циферблатов.

– Гмм, – произнес доктор Кэссел. – Хотелось бы знать, что именно занесло этого джентльмена в совершенно неподходящие окрестности. Быть может, места связаны с его убийцей… Ну что ж, пока нам об этом можно не беспокоиться. Вы можете оставить дело в моих руках. Я извещу полицию. Но вы, конечно, оставите свою фамилию и адрес, поскольку полиция, безусловно, захочет расспросить вас. А лучше всего давайте вместе съездим в полицейский участок. Там могут сказать, что я не имел права отпускать вас.

До участка они доехали в машине Бандл. Инспектор полиции принадлежал к числу людей медленных и неповоротливых. Имя и адрес девушки повергли его в несомненный трепет, и полицейский с большим тщанием записал ее показания.

– Парни! – проговорил он. – Вот кто всему виной. Стрелять учатся! Жестокие, глупые… стрелять они учатся, червяки безмозглые. Палят себе по птицам, не думая о том, что по ту сторону изгороди может кто-то оказаться.

С точки зрения доктора, подобный вариант был наименее вероятен, однако он понимал, что дело скоро перейдет в более способные руки и возражать в данной ситуации не стоит.