— Как вы знаете, начальная фаза операции «Кинозал» завершилась полным успехом: опытная группа немецких офицеров и нацистских партийных функционеров поверила в предоставленные им материалы и прониклась теми изменениями, которые наступили в «Германии-2». Даже объект «Солнышко» пошёл с нами не просто на контакт, а на полноценное сотрудничество. После подключения к операции бывших сотрудников «штази» из «Германии-2», сотрудничество с нами стало практически повальным. Мы были вынуждены выделить дополнительные силы вплоть до привлечения армейских подразделений, чтобы вывозить документацию и ценности сдаваемые нам. На сегодняшний день, только документы полученные в результате операции, занимают объём пяти товарных железнодорожных вагонов! Нас буквально завалили информацией, ценность и достоверность которой ещё только предстоит оценить! А ведь нам передали и агентуру и агентов влияния у наших «союзников», с которыми тоже предстоит разбираться.

— И что же вас напрягает? Объёмы работы?

— Нет, Иосиф Виссарионович. Люди, с которыми мы вынуждены работать. На них ведь столько крови, товарищи! Столько, что…

— А кто-то обещал им прощение? Кто-то говорил, что они будут освобождены от ответственности за свои преступления в отношении советских граждан? Насколько я помню, — Сталин решил махнуть рукой на врачей и снова раскурил трубку. — На сколько я помню, им было озвучено, что их сотрудничество отразится не на них, а на судьбе Германии. Или я ошибаюсь и были даны какие-то гарантии неизвестные мне?

— Нет, Иосиф Виссарионович. Никаких дополнительных условий не было. Просто слишком гладко всё идёт…

— Тогда я вас не понимаю, Всеволод Николаевич. Несмотря на то, что пошли на контакт, преступники остаются преступниками и они ответят за все преступления. А вам нужно просто продолжать работать. А то, что работа продвигается слишком хорошо…технические средства используются в полном объёме? А спецпрепараты?

— Используем всё, Иосиф Виссарионович. И по отдельности, и комплексно, но…свербит внутри что-то. Что-то идёт не так, а вот что именно, понять не могу. У меня есть просьба, Иосиф Виссарионович. — дождавшись вопросительного взгляда Меркулов продолжил. — Разрешите привлечь к операции вашу аналитическую группу и людей из проекта Лаврентия Павловича.

Поднявшись из-за стола, Сталин несколько минут молча походил по кабинету, время от времени поглядывая на сидящих за столом. Затем вернулся на своё место, ещё немного помолчал и подитожил.

— Поступим так, товарищи. Константин Константинович, как считаешь, Пётр справится один с переселенцами? — Сталин кивнул в сторону порозовевшего Машерова.

— Справится, Иосиф Виссарионович! — ни секунды не задержался с ответом Рокоссовский.

— Так тому и быть. Товарищ Машеров, с этого дня вы курируете процесс адаптации переселенцев с «Земли-2», все сопутствующие этому процессы, сам процесс переселения и поступление к нам товарных ценностей и материалов.

Вы, Константин Константинович, курируете всё связанное с операцией «Кинозал». Вам будет проще «выбить» у Лаврентия необходимых специалистов, чем Всеволоду. Аналитическую группу привлечь к проекту разрешаю.

Всеволод Николаевич. Помимо перечисленного, разрешаю привлечь к операции сотрудников военной разведки и контрразведки, всех, кто вам только потребуется. Предчувствия в таких делах — это слишком серьёзно, чтобы оставить их без внимания…

Погода стоит…не сказать, что слишком мерзкая, но и нормальной её назвать никак не получается. Осень сибирская обнакнавенная, как говорил когда-то маленький сынишка моего коллеги по работе. То мелкий дождь, то он же, но со снегом, то мелкий, похожий на крупу снег, то, вдруг, солнце выглянет. И всё это сопровождается несильным, но постоянным ветерком. Романтика, мля! Явно не такую погоду воспевал Александр Сергеевич, который наше всё.

Докурив сигарету бросил окурок в грязь на обочине и с досадой посмотрел вперёд. Примерно в километре от нас, на трассе «встретились два одиночества» — «японческий» грузовичёк-воровайка и японский же внедорожник. И, как часто бывает, нашлись шибко любопытные — ну как проехать мимо ДТП и не заснять последствия на телефон! — вот и добавилось ещё три машины. Один притормозил, другой не среагировал, а третий…третий слишком низко летел. Что это за машины были я не понял, в той груде искорёженного обугленного металла сам чёрт не разберётся! Никогда не понимал «гонщиков» рассуждающих о качестве автомобиля в основном по показаниям спидометра. Гоняют как ненормальные, и ладно бы сами гробились, ведь других губят! Вот и кукуем уже три часа в ожидании, когда дорогу откроют доблестные дорожные полицейские. Блин. Каждый раз корёжит, когда это новое название органов произносить приходится! Сразу перед глазами твари с белыми повязками на рукаве встают… Уже здесь, роясь в завалах «мировой паутины» поисках нужной информации, я наткнулся на интересный рисунок-шарж. На нём был изображён здоровенный громила в серой форме, с дубинкой в руках и надписью «полиция» на спине, а перед ним стоял мальчик с игрушкой в руках и спрашивал, мол, дяденька, а за что вы наших в сорок первом расстреливали? Чёрт. Куда-то меня опять не туда понесло. Всю последнюю неделю дёргаюсь, с того самого звонка Мехлиса…

— Андрей? Хорошо, что застал у себя. Надеюсь не отчего важного не оторвал? — голос Льва Захаровича в телефонной трубке казался излишне бодрым. Примерно так говорят смертельно уставшие командиры подбадривали не менее уставших бойцов. Отвечая Мехлису, что ни от какого важного дела он меня не оторвал, я с грустью косился на прикрытую дверь в зал. Похоже накрылось застолье! Только с мужиками решили отметить отправку последней партии оборудования и людей к нам, накрыли стол и на тебе!

— Это хорошо, что не помешал, — тем временем голос Мехлиса немного изменился и стал просто уставшим.

— Придётся вам разделиться на две группы, Андрей. И…сопровождающим вашим тоже.

— Что-то случилось, товарищ генерал? — известие о разделе нашей группы мне не понравилось. Очень не понравилось! Нас двадцать человек всего. Семеро местных бойцов, семеро нас и шесть технарей, включённых в группу в последний момент. Причём двое из них больше напоминали не высококлассных технических специалистов, а рассеянных учёных, навроде Жюль Верновского Паганеля. Такие же увлечённые, много знающие и практически не приспособленные к жизни. Но что особенно меня удивило, так это тот факт, что они оба были высококлассными оружейниками.