Шрифт:
Выстреливший ухмыльнулся, сплюнул и бросился догонять своих.
Собака еще дышала, когда из кухни осторожно высунулась голова Ильхама. Убедившись, что никого нет, он вышел на задний двор. Подойдя к издыхавшему животному, Ильхам присел рядом.
— Тебя-то за что, Джан? — он сочувственно цокнул языком. — Не успел ты убежать? Но ничего, все там будем. Ты хотя бы поел хорошо перед смертью.
Ильхам вздохнул и пошел устанавливать на прежнее место перевернутый мангал.
Перепрыгивая через покосившиеся заборы, Байков несся мимо маленьких деревянных домиков, таких же старых и бедных, как и их обитатели.
Минут через пятнадцать он понял, что сумел оторваться. Но расслабляться было рано. Привыкшие к партизанской войне боевики могли просто затаиться и идти по его следу, как опытные охотники. Необходимо было удостовериться, что ему действительно удалось сбить их со следа.
Байков нырнул под полуразвалившийся сарай и замер. Спустя три минуты, когда все трое преследователей пробежали мимо, он понял, что поступил правильно.
«Бегите-бегите, — удовлетворенно подумал Кирилл. — А мы еще повоюем».
Он сменил обойму и нащупал в кармане мобильный. Тот был на месте.
Кирилл откинулся на спину и попробовал привести мысли в порядок.
Первым делом надо найти способ передать запись разговора с Тимуром. И чем быстрее, тем лучше. Но появляться на съемной квартире лучше не стоит. Мало ли что. Вдруг его там поджидают.
Оставался один путь. Любым способом добраться до условленного тайника и оставить телефон там. После этого залечь на дно, по крайней мере, на несколько дней. Дальше действовать по обстоятельствам.
Байков выглянул из-под сарая. Вокруг было спокойно.
По его подсчетам до полуразрушенного дома, в котором находился условленный тайник, было около четырех кварталов.
Отряхнув брюки от налипших листьев, Кирилл двинулся в нужном направлении.
Он так и не понял, как они сумели его выследить. Успокаивало только одно. Телефон с информацией надежно спрятан, и найти его в этих развалинах сумеет только тот, кто знает, где искать.
Кирилл подумал, что все равно лучше бы отвести боевиков подальше от этого места. Он уже собрался бежать, но именно в этот момент пуля попала ему в ногу.
«Ничего, отстреляемся, — подумал Байков. — Не из таких ситуаций выбирались. Их по-прежнему трое, к тому же один ранен».
Он еще не знал, что в этот момент возле полуразрушенного дома останавливаются две легковые машины и из них выбегают вооруженные автоматами люди в камуфляже.
Он узнал об этом через минуту, когда по нему ударили автоматные очереди.
— Сдавайся, русский, — донеслись до него крики нападавших. — Жить оставим, обещаем.
Байков хорошо знал цену этим обещаниям.
Он поднял руку с пистолетом и прислонил к виску.
В этот момент он не чувствовал страха, одно лишь безмятежное спокойствие.
Страшно ему стало лишь в тот момент, когда он нажал на спуск, а выстрела не последовало.
Глава третья
В половине седьмого утра глава отдела спецопераций СВР полковник Николай Георгиевич Уколов стоял в ванной перед большим зеркалом и брился. На эту процедуру каждое утро полковник тратил не менее двадцати минут. Он терпеть не мог электробритвы, они раздражали его своим назойливым жужжанием, отвлекавшим его от процесса приведения собственного лица в безупречный порядок.
К своему внешнему виду полковник Уколов всегда относился крайне серьезно. Из творчества Пушкина он больше всего любил то двустишие, в котором великий поэт говорил о том, что «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Только в отличие от Александра Сергеевича, полковник Уколов считал, что человека, не думающего «о красе ногтей», никак нельзя назвать «дельным».
Наконец бритье было окончено, и Уколов, внимательно осмотрев отражение своего лица, остался доволен. Побрызгавшись дорогой туалетной водой, он похлопал себя по щекам, тщательно сполоснул под холодной водой опасную бритву, протёр ее полотенцем и убрал в кожаный футляр.
Следующим важным делом был выбор галстука. Сегодня был вторник, и по давно установленному им. самим правилу Уколов должен был надеть синий. Однако иногда в качестве этакого мимолетного каприза он позволял себе отходить от этих правил.
По мысли полковника иногда для всего можно было делать исключения. И стоя перед гардеробом, полковник почувствовал, что сегодняшний день именно такой, когда подобное исключение сделать можно.
Он решил остановиться на зеленом.
Теперь можно было отправляться завтракать.