Потом пошел к реке. Уровень воды продолжал падать, и при лучшей видимости можно было бы с грехом пополам попытаться переправиться через реку уже сейчас. Однако я не хотел рисковать переправой без света фар, а их свет, в свою очередь, осветил бы темное небо. Банда Кенникена находилась поблизости.

Я упал на сидение, не раздеваясь. Не рассчитывал, что в таких услови­ях мне удастся заснуть, тем не менее, поставил ручной будильник на два часа. И это оказалось последним, что запомнил, до того момента, как он разбудил меня, жужжа, словно разъяренный комар.

В пятнадцать минут третьего мы были готовы двинуться.

Как только зазвенел будильник, я разбудил Элин, не обращая внимания на ее сонные протесты. Когда она узнала, что Кенникен близко, вскочила без промедления.

Черная нитка оказалась на месте, не проезжал здесь ни один автомо­биль. Вода в реке текла спокойно и на низком уровне, что обещало легкую переправу. Возвращаясь, посмотрел на восток: короткая северная ночь подходила к концу. Я решил переправляться немедленно, чтобы как можно дальше оторваться от преследования.

Элин выступила с другим предложением.

— А может, останемся здесь и позволим им проехать? Просто пропу­стим их. Они бы проделали большой путь, пока сообразили, что гонятся за призраком.

— Нет, — возразил, — мы знаем, что они приехали на двух джипах, но не знаем, сколько их всего. Пропуская их вперед, мы можем оказаться стиснутыми, словно мясо в пирожке, а это не очень приятно. Переправля­емся сейчас.

Завести мотор без шума — это искусство. Желая заглушить характер­ный скрежет, я укутал стартер одеялами. Снял их только тогда, когда мотор заработал на малых оборотах. Направляясь к реке, очень аккуратно касался педали газа. Переправа прошла легко, хоть и не так тихо, как хотелось. Через минуту мы уже ехали в сторону очередной реки.

Я поручил Элин вести наблюдение за дорогой сзади нас, а сам старался ехать как можно быстрее, одновременно пытаясь сохранить максимальную тишину. На протяжении четырех километров преодолели еще две реки. Затем выехали на отрезок дороги, бегущий какое-то время на север, и тогда я увеличил скорость. Мы находились уже настолько далеко от Кенникена, что скорость приобретала большее значение, чем тишина.

Как сказала Элин, на трассе в шестьдесят километров нас ожидали шестнадцать рек. Не считая времени, потраченного на переправы, мы пере­двигались со средней скоростью двадцать пять километров в час несмотря на усталость, что в этих условиях было и так очень большой скоростью. Я подсчитал, что в таком темпе доберемся до главной дороги на Сирингисандур где-то за четыре часа. На самом деле мы потратили шесть часов, поскольку некоторые реки оказались довольно трудными для переправы.

Добираясь до шоссе на Сирингисандур, мы пересекли водораздел. С этого момента все реки текли уже на юг и запад, а не север и восток. На трассу выехали в половине девятого.

— Время завтракать, — сказал я. — Переберись назад и что-нибудь приготовь.

— Ты не остановишься?

— Бога ради, нет! Кенникен наверняка уже несколько часов в пути. Мы не знаем, насколько он далеко от нас. Но я не ощущаю горячего желания проверить это на собственной шкуре. Хлеба с сыром и пива нам вполне хватит.

И мы позавтракали, не прерывая езды. Остановились только раз, в девять, чтобы перелить в бак бензин из последней канистры. Как раз этим занимались, когда в небе показался вчерашний вертолет, принадлежащий американскому военно-морскому флоту. На этот раз он появился с севера и, не снижая высоты, пролетел над нами, делая вид, что не обращает на нас никакого внимания. Я смотрел, как он уходит на юг.

— Меня это интригует, — отозвалась Элин.

— Меня тоже.

— Но не так, как меня, — добавила она хмуро. — Американцы обычно не патрулируют территорию страны.

— Поскольку ты об этом вспомнила, должен признать, что событие действительно поразительное.

В Исландии существует некоторое напряжение, связанное с постоян­ным присутствием американских войск в Кеблавике. Многие исландцы считают, что страну принудили к этому, и трудно их в этом обвинить. Аме­риканские власти знают об этом и стараются как можно меньше бросаться в глаза. Вертолет, демонстративно летающий в небе Исландии, действи­тельно, что-то необычное.

Я пожал плечами и выбросил из головы мысли о вертолете, сосредо­точившись на выдавливании последней капли бензина из канистры. Когда мы двинулись дальше, я не увидел позади нас признаков чьего бы то ни было присутствия.

Мы начали последний этап путешествия, выехав на прямую, хоть и тряскую дорогу между рекой Тхерса и горным хребтом Будархалс. Перед нами на расстоянии семидесяти километров лежали главные трассы, если так вообще можно назвать какие-нибудь дороги в Исландии. Однако даже самая паршивая из дорог может показаться совершенным шоссе по срав­нению с дорогами, пересекающими Обыггдир, особенно когда грунт раз­мякнет. Это одна из проблем, возникающих в июне, когда земля, скованная льдом, тает, переходя в кисель, в котором вязнет автомобиль. Поскольку мы ехали лендровером, это препятствие преодолели, но вынуждены были значительно уменьшить скорость. Радовало лишь то, что то же самое ждет Кенникена при въезде на болотистую дорогу.