Политику отца на южном направлении продолжил Владимир, захвативший византийский центр в Крыму – Корсунь – после того, как Василий II отказался дать согласие на брак князя со своей сестрой в обмен на помощь русской дружины в подавлении восстания Варды Фоки. В 986 г. византийская армия потерпела поражение от болгар, после чего Василий II направил послов (севастийского митрополита Феофилакта, который стал первым послом Византии при киевском дворе и первым главой древнерусской церкви) за помощью в Киев. Во время переговоров было достигнуто соглашение по трем вопросам: принятие Русью христианства, оказание военной помощи Византии в Крыму против Херсонеса, который поддерживал восставших, и брак князя с сестрой императора Анной. Летом 988 г. шеститысячное русское войско было доставлено в Крым и русско-византийские войска одержали первую крупную победу при Хрисополисе. В апреле 989 г. при Абидосе было нанесено решающее поражение войскам узурпатора, когда русские на своих судах сожгли флот противника.

Владимир Святославич получил в наследство запутанный клубок проблем, связанных со Степью: перед ним во всей остроте встали вопросы не просто охраны, но и возведения пограничной линии с кочевниками. Причем он столкнулся с печенегами не в качестве общерусских врагов, а его личных противников: после убийства Владимиром Ярополка один из его сподвижников Варяжко бежал к печенегам, и те не преминули воспользоваться распрями на Руси. Здесь истоки еще одной линии отношений Руси и Степи – наемничество, особенно пышно расцветшее в годы феодальной раздробленности. Владимир сумел достаточно эффективно оградить границы от печенегов: из известий о том, что в 981—984 гг. он ходил на «ляхов», вятичей, ятвягов и радимичей, совершил в 985 г. поход на Волжскую Булгарию, можно сделать вывод, что он был спокоен за южные рубежи. В этом походе Владимир оперся на степняков-торков, в результате чего и победил булгар: мир с ними стал первым договором между язычниками и мусульманами. Политическая активность Руси по отношению к печенегам замирает на несколько лет, вероятно, из-за оживившихся после 988 г. связей с Византией. Но уже в 991 г. Владимир был вынужден предпринимать серьезные меры для обеспечения безопасности рубежей. Положение осложнялось тем, что договор с печенегами часто нарушался при смене хана, а кроме того, условия договора не соблюдались ордами, его не подписавшими. Из-за этой нестабильности Владимир и разработал новую концепцию противостояния Степи: возведение на путях кочевников городов-крепостей вдоль рек. С 991 г. этот план начал выполняться: были построены города по Десне, Устрьи, Трубешеви, Суле и Стугне. При этом новые населенные пункты заселяли не только представители славянских племен киевской округи, но и чудь, вятичи, кривичи и другие народности.

Но создание линии обороны не означало прекращения походов русских войск в степь, которые не только носили упреждающий характер, но и преследовали нередко откровенно грабительские цели. В 999 г. русские воины вместе с византийцами побывали в Сирии, где разгромили город Химс. В следующем году они участвовали в походе на Эрзерум, обратив в бегство грузинское войско. Вплоть до смерти Владимира в 1015 г. Русь пожинала плоды его политики в Степи и наслаждалась относительно мирной жизнью.

Что касается древнерусской дипломатии, то она зарождалась постепенно, как средство закрепления результатов военных походов и создания различных союзов. На нее огромное влияние оказало развитие государственности и становление международной дипломатической практики раннего Средневековья. Истоки древнерусской дипломатии восходят к антам (VI – начало VII в.): переговоры по территориальным вопросам, соглашения о выкупе пленных, посольские обмены, военно-союзные договоры, получение постоянных денежных даней от Византии в обмен на соблюдение мира на ее границах. Помимо антской традиции на дипломатическую практику русов оказали влияние дипломатическая система Византии и опыт соседних «варварских» государств. Данные о первых дипломатических контактах славян-русов в VIII—IX вв. содержатся в житиях греческих святых Стефана Сурожского и Георгия Амастридского. В конце VIII – первой трети IX в. заключаются первые дипломатические договоры русов с греками после грабительских походов русских дружин на крымские и малоазиатские владения Византии. Но это еще соглашения с местными властями. Следующий шаг – русское посольство 838—839 гг. к франкам. Сведения о походе на Византию и первом мирном договоре 860 г. содержатся в проповеди константинопольского патриарха Фотия, в его «Окружном послании» восточным архиепископам, а также в сочинениях Никиты Пафлагонского и Иоанна Дьякона. Позднее с Византией заключается договор «мира и любви». На исходе IX в. такой же договор «мира и любви» заключается с варягами, оговаривающий союзные обязательства и уплату Русью дани за мир на границах. Вероятно, аналогичным был и русско-венгерский договор. Также были установлены дружественные отношения с Болгарией.

Договор 907 г. с Византией был типичным договором «мира и любви», преемственным с договором 860 г. и предусматривающим восстановление мирных отношений, уплату контрибуции и ежегодных даней в пользу Руси, а также освобождение русского купечества от пошлин в столичных городах. Договору 911 г. уже предшествовала посольская конференция, а сам договор включал не только общеполитическую идею «мира и любви», но и основанный на этой идее «ряд» – серию конкретных статей, охватывающих торговые, военные и другие вопросы: свободный въезд в Византию, беспошлинную торговлю для русских купцов, а также разрешение возникающих недоразумений по русским законам. То есть это был уже равноправный двусторонний договор.

Таким образом, под зарождением дипломатической системы Руси имеется в виду:

во-первых, содержание дипломатических переговоров и соглашений: ПВЛ включает русско-византийские договоры 911 и 944 гг.;

во-вторых, вовлечение в сферу дипломатической активности Руси все большего количества государств и народов;

в-третьих, генезис форм дипломатических переговоров и соглашений;

в-четвертых, зарождение и развитие посольской службы: первые сведения о послах русов в Константинополь и империю франков содержатся в Бертинских анналах 838—839 гг.

Дохристианская Русь знала многие виды искусства, но в чисто языческом, народном выражении. Древние резчики по дереву, камнерезы создавали деревянные и каменные скульптуры языческих богов и духов. Живописцы разрисовывали стены языческих капищ, делали эскизы магических масок, которые затем изготовлялись ремесленниками. Музыканты, играя на струнных и духовых деревянных инструментах, увеселяли племенных вождей, развлекали простой народ. В «Слове о полку Игореве» упоминается легендарный сказитель-певец Боян, который «напускал» свои пальцы на живые струны, и они «сами князьям славу рокотали». На фресках Софийского собора можно увидеть изображения музыкантов, играющих на деревянных духовых и струнных инструментах – лютне и гуслях. Из летописных сообщений известен талантливый певец Митус в Галиче. В некоторых церковных сочинениях, направленных против славянского языческого искусства, упоминаются уличные скоморохи, певцы, танцоры; существовал и народный кукольный театр. Известно, что при дворе князя Владимира, при дворах других видных русских князей во время пиров присутствующих развлекали певцы, сказители, исполнители на струнных инструментах.

Важным элементом всей древнерусской культуры являлся фольклор – песни, сказания, былины, пословицы, поговорки, афоризмы. В свадебных, застольных, похоронных песнях отражались многие черты жизни людей того времени. Так, в древних свадебных песнях повествовалось о том времени, когда невест похищали, «умыкали» (конечно, с их согласия), в более поздних – когда их выкупали.

Былины как исторический эпос обособляются в качестве исторического жанра с X в. Свод этих легендарно-исторических сказаний дошел до нас благодаря труду первых русских летописцев, оформивших разрозненные элементы в единое целое. Однако наиболее архаичные сказания, окрашенные мифологическими элементами, представляют собой эпос о делах племени или группы родственных племен первых веков нашей эры. Присущие эпосу идеи героизма, непримиримости к врагам и демократизма, генетически восходя к первобытнообщинным порядкам, нашли свое отражение в более позднем былинном творчестве. Эпос рождается в эпоху наивысшего расцвета родоплеменных отношений, а затем в период их разложения эпическое творчество приобретает новый размах и достигает полного расцвета во времена Киевской Руси. В эпоху «военной демократии» (IV—VII вв.) складывались племенные сказания о князьях-воеводах. Если Б.А. Рыбаков зарождение былин связывал с IX—X вв., то В.Я. Пропп создание былин отнес к эпохе разложения первобытнообщинного строя. Ведь былина была направлена против родового строя как социального института. Наиболее древняя историческая эпоха запечатлена в былинах добогатырского периода – это песни о Дюке Степановиче и Чуриле Пленковиче. Былина о Дюке отражает эпоху межплеменной борьбы Киева за влияние на другие восточнославянские племена, в том числе прикарпатские и волынские, зависимость которых от Киева прослеживается уже в конце IX в.

Русь была одной из созидательниц культуры средневековой Европы: в былинах о Добрыне, появившихся уже в Х в., сконцентрированы типические черты средневекового героя, выступающего против иноплеменных вторжений и племенной разобщенности. В былине о Добрыне и Змее (так же как и в других – «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Алеша Попович и Тугарин», «Илья Муромец и Идолище») богатырь представляет собой новые социальные силы, выходящие на авансцену истории, когда власть князя родовых времен уходит в прошлое (она отождествляется со змеиной природой): богатырь разрушает старую опору княжеской власти, создавая новую, общинную. Следует отметить, что былины IX—X вв., несмотря на обилие политических образов, метафор, обобщенность эпических ситуаций, нарушение хронологии и смещение ряда событий, являются превосходным историческим источником.