Джеймс снова кивнул, не в силах думать о каком-то там далеком Кубке, когда он через полторы недели сможет сыграть… Получается: спасибо Малфою?

— Сэр,— вспомнил Джеймс,— а вы расследовали случившееся с Дэном? Ну, почему бладжер…

— Расследовали?— изумился Фауст, снова садясь.— С чего бы это? Вуд объяснил, как все произошло, несчастный случай… У вас есть другие сведения?

— Там был Малфой! Он наложил на Родика Империус и…

— Поттер!— Фауст даже побелел от внезапного гнева.— Что вы несете? Какой Империус?!

— Малфой сам говорил…

— Мало ли что он говорил!— декан сверкнул глазами.— С чего вы взяли, что мистер Малфой пойдет на подобную гнусность, даже если допустить, что он знает это сложнейшее заклятие?

— Он Малфой,— пожал плечами мальчик, удивляясь, что всем так претит мысль о подобном поступке. Да ведь на кону Кубок по квиддичу! А слизеринцы и ради меньшей цели могут пакость какую-нибудь устроить…

Фауст снова поднялся, нависнув над Джеймсом:

— Не судите людей по фамилии, мистер Поттер! Сами же в начале года этого требовали! Фамилия, как вы доказали, еще не клеймо и не предопределение судьбы. Вы ярчайшее подтверждение тому, что она еще не делает человека хорошим или плохим. Идите!

Мальчик снова пожал плечами и пошел к выходу из класса, не понимая, при чем тут он сам.

Джеймс завернул за угол и тут же наткнулся на группу девочек с Рейвенкло, среди которых была и Мари-Виктуар, как всегда, поразительно хорошенькая. Мальчик замер, глядя на рейвенкловок: он хотел бы рассказать кузине о том, что он будет играть в матче против ее факультета, но подойти и заговорить, когда рядом с Мари столько девчонок, он стеснялся.

— Нас подслушивают,— заметила черноволосая девочка с яркими синими глазами, сидевшая на подоконнике. Она наглым взглядом осмотрела Джеймса с ног до головы, а потом хмыкнула:— Тебе кого из нас, львеночек?

Остальные рейвенкловки обернулись, и Мари улыбнулась Джеймсу.

— О, Мари, видимо, это к тебе,— брюнетка с наглыми глазами спрыгнула, поправив юбку, взяла с полу сумку и пошла по коридору, смеясь. Другие девочки тоже пошли с ней, хихикая, только Мари-Виктуар не засмеялась.

— Как у тебя дела, Джим?— кузина хотела повесить на плечо сумку, но Джеймс молча взял вещи девочки и пошел рядом с ней. Он не знал, куда, да и разве это важно?

— Все хорошо,— пожал он плечами, все еще улыбаясь.— Ты слышала, что наш ловец сильно травмировался на тренировке?

— Да, мне Крис рассказывал…

— Крис?— Джеймс споткнулся.

— Да, Крис Вуд, он учится на шестом курсе Гриффиндора, ты же его должен знать.

— Да, знаю,— пробормотал мальчик, глядя под ноги. Его расстроило то, что этого красавчика знает Мари.

— Наши ребята даже предложили перенести игру, пока Дэн не поправится, но МакГонагалл…

— Я буду играть ловцом!— наконец, смог выпалить свою весть Джеймс, глядя на девочку.

— Ты?— изумилась Мари.

— Да, я,— даже чуть обиженно отозвался мальчик. Почему в ее голосе было столько неверия? Она же видела, как он играет!— Я уже тренировался с командой, Вуд взял меня запасным ловцом…

— Понятно,— мягко улыбнулась Мари, и злость, что внезапно вспыхнула где-то глубоко внутри, тут же угасла.— Надо сказать Виолетте…

— Кто такая Виолетта?

— Наш ловец, она учится на втором курсе и в этом году начала играть за команду, очень талантливая…

Девчонка, подумал Джеймс, глядя на дверь библиотеки, к которой они подошли.

— Ты собираешься в библиотеку? На каникулах?

Мари усмехнулась и забрала у кузена сумку, открывая дверь:

— Тетя Гермиона всегда говорила, что к экзаменам нужно готовиться заранее, тем более что мне нужно подтянуться по Зельям… Крис обещал помочь, так что мне пора…

Джеймс остался у дверей библиотеки, почти готовый пойти за Мари и кипящий от злости. Ну, почему все хорошие новости обязательно должны быть придавлены плохими?!

*

Скорпиус проснулся глубокой ночью, чувствуя, как по виску струится пот. Он сел на кровати, отдернув полог, и вслушался в прохладную тишину спальни, в которой было слышно лишь сонное дыхание сокурсников.

Мальчик вытер рукой мокрый лоб, откидывая влажные пряди волос, и зажмурился, пытаясь отогнать сон, что привел его в странное состояние беспомощности. Ему редко снились кошмары, да и назвать увиденное кошмаром было сложно.

Череда картинок: темная дорога, дедушка с тростью на ее обочине, он сам, шедший по этой странно извилистой дороге. Он пытался дотянуться до деда, но тот лишь улыбался и указывал тростью вперед, в неизведанный туман, что клубился вдали и куда убегала дорога. Ноги горели, хотелось встать рядом с дедом, но он качал головой.

И кто-то настойчиво толкал его вперед, в туман, и он шел, оглядываясь. А потом была пропасть, в которую он сорвался. Обрыв там, где дорога должна была разветвляться. Он был уверен — должна была, но лишь темное ущелье, в которое он сорвался. И безумное падение вниз, нескончаемо бесконечное, но длившееся всего одно мгновение, за которое Скорпиус успел испугаться и проснуться.