Кошмар рассеялся, кровать под ним внушала уверенность, что падение было лишь во сне. Мальчик протянул руку и нащупал на тумбочке пергамент, что получил вечером от родителей. «Дедушка отказался ехать в больницу, хотя целители настоятельно ему рекомендовали. Но не волнуйся — с дедом всегда рядом есть целитель…».

Наверное, из-за этого он так плохо спал. Мальчик поднялся с постели, с трудом размотав одеяло на ногах. Он дошел до ниши в стене и сел, подтянув ноги.

Скорпиус зажег свет на кончике палочке, снова пробегая глазами по письму.

— Ты чего не спишь?— рядом на кровати сел Тобиас, откидывая одеяло.

— Не спится,— пожал плечами мальчик.— Прости, что разбудил…

— Да ладно,— Паркинсон встал с постели и подошел. Молча посмотрел на письмо в руках сокурсника.— Отец написал, что твой дедушка отказывается лечиться в больнице…

Скорпиус тихо хмыкнул:

— Ты общаешься с отцом?— мальчик знал, что отец Тобиаса, мистер МакФорт, работал в кафетерии больницы Святого Мунго и всегда одним из первых получал все самые свежие слухи и сплетни.

— Ну, с тех пор, как я в школе, он стал писать мне письма. Домой ведь было нельзя, они с мамой совершенно разругались после того, как она нам с сестрой фамилию поменяла… Мама запретила ему с нами общаться и письма от него рвала…— Тобиас поежился.

Скорпиусу не хотелось разговаривать: он слушал, как внутри медленно рассеиваются испуг и липкий холод, оставленный сном. В детстве, когда ему снились кошмары, он звал эльфа, и тот приводил мать. Астерия сидела с ним, пока Скорпиус снова не засыпал, а домовик на всю ночь оставался у постели ребенка. Но подобное случалось редко…

— Скорпиус…

— Чего?— мальчик лениво повернул голову к товарищу.

— Научишь меня?— в свете палочки глаза Тобиаса казались совсем блеклыми.

— Чему?— не понял мальчик, спуская замерзшие ноги на пол.

— Империусу…

Скорпиус испытывающе посмотрел на Паркинсона:

— Собирай лучше карточки от шоколадных лягушек. Nox.

В полной темноте Малфой быстро залез в постель и уставился в потолок в ожидании сна. Но время тянулось, а он никак не засыпал. Мальчик ворочался с бока на бок, иногда поглядывая на часы. Где-то на рассвете он, наконец, задремал.

Утром Скорпиус с трудом проснулся, но на первом занятии — Заклинаниях — все-таки смог открыть глаза и даже первым заставил свою чашку протанцевать по парте, за что получил десять баллов. У Граффа чуть приступ зависти не случился, он стал с таким рвением гнаться за умением Скорпиуса, что запустил своей чашкой прямо в лоб многострадальному Флитвику.

На Истории Магии Скорпиус впервые был готов согласиться хоть с чем-то, что делал Поттер: лохматый на данном предмете всегда спал. Он вообще не трудился доставать свиток и перо, сразу же ложился на парту и закрывал глаза. Сегодня Малфой поступил так же, усмехаясь: что бы было с МакГонагалл, если бы она увидела. Но с другой стороны, какой толк от этого предмета? Опросов нет, контрольная раз в семестр, баллов тут не заработаешь. Да и знаний особых тоже… Скорпиус узнал больше из курса истории своей семьи с дедом…

Когда Биннз просочился сквозь доску, Скорпиус со спокойной душой задремал, чувствуя, что иначе не выдержит до конца дня. Первая неделя после каникул выдалась трудной: все преподаватели завалили их новым материалом и заданием на повторение. У всех на устах было одно — экзамен! Будто профессоров больной нюхлер укусил…

Хорошо, что завтра суббота…

Он еле выдержал Травологию, хотя перекошенное от презрения к земле и растениям лицо Присциллы, по крайней мере, чуть разбудило его спящий мозг. Одному рейвенкловцу какое-то растение чуть не оторвало массивную пятую точку, отчего занятие почти было сорвано, и Скорпиус со стоном облегчения поспешил в гостиную, чтобы принять горизонтальное положение и поспать до ужина.

— Эй, Малфой, не хочешь поиграть в настольный квиддич?— предложил ему второкурсник, открывая новую коробку с игрой. Скорпиус покачал головой, мыслями уже находясь в кровати.— Мне новый набор прислали…

— А что со старым?— скучающе осведомился мальчик, направляясь к спальням.

— Да Забини брал поиграть, и там теперь половина фигур летает по кривой,— зло бросил слизеринец, расставляя фигуры на картонном поле и палочкой заставляя их взлететь.

Малфой махнул рукой и скрылся на лестнице, спустился к спальням, на ходу снимая мантию и галстук, и с наслаждением вытянулся поверх покрывала. Последняя его мысль перед тем, как он провалился в сон, была об «Ужастиках Уизли», которые выпустили настольный квиддич. Все-таки выдумки рыжему семейству было не занимать…

Во сне ему постоянно являлись метлы: отец метлой забивал гвозди в памятник Гарри Поттеру, мать метлой гоняла по гостиной эльфов, заставляя тех связать ей бороду, как у Абрахаса Малфоя на портрете, Присцилла сидела на метле и обмахивалась веером из павлиньих перьев…

Скорпиус проснулся из-за того, что кто-то стоял рядом. Он сел, протирая глаза.

— Я принес тебе поесть, ты проспал ужин,— робко сказал Тобиас, видимо, чувствуя себя виноватым, что он разбудил товарища. Малфой кивнул, глядя на тосты и кусок пирога на салфетке.— Ты встаешь?