— Я ненавижу тебя, Малфой, и поэтому буду драться с тобой,— торжественно объявил Джеймс, глядя на слизеринца.

— Поттер, ты идиот и задавака, ты мешаешь жить другим, поэтому я должен возложить на себя важнейшую миссию избавиться от тебя, хотя бы на месяц,— со злорадной усмешкой и препротивным выражением на лице проговорил Скорпиус.— Все?

Джеймс кивнул, наставляя палочку на противника. Через мгновение класс был оглушен двумя мальчишескими голосами, выкрикивавшими заклинания. Пламя свечи погасло, но в помещении было светло от разноцветных лучей, что противники пытались послать друг в друга, но оба были проворными и ловкими.

— Змея и есть змея, всюду извернется,— бросил Джеймс, когда Скорпиус отпрыгнул от конъюнктивального заклятия, которое гриффиндорец успел выучить в январе и даже испытать на миссис Норрис.

— Болтать ты мастак, лохматый,— фыркнул Малфой, послав в противника Петрификус, но Поттер увернулся, чуть не сбив парту.— И уворачиваешься не хуже змеи…

Их дуэль длилась не более пары минут, когда произошли сразу три события. Заклинание Малфоя попало в Поттера, и тот дернул рукой, посылая заклятие в слизеринца. Луч из палочки Джеймса угодил прямо Скорпиусу в голову, которую тот повернул на крик и звук открывшейся двери. В кабинет вбежал Филч, а за ним Фауст с поднятой палочкой.

— Мерлин,— выдохнул профессор Защиты, глядя на мальчишек, которые медленно оседали на пол. Помимо ссадин на руках и плечах, — свидетельств их уклонения от заклятий — они оба представляли собой чудную картину: уши Джеймса медленно и болезненно превращались в какие-то вьющиеся растения, спускаясь к плечам и ниже, а из затылка Скорпиуса каким-то непостижимым образом росли рога, становящиеся на глазах все более ветвистыми. Судя по всему, обоим мальчикам было очень больно, но они этого старались не показывать, глядя на взрослых.— Мистер Филч, позовите мадам Помфри…

16.11.2009

Часть третья.

Едва мой дух стал выбирать свободно

И различать людей, его избранье

Отметило тебя; ты человек,

Который и в страданиях не страждет

И с равной благодарностью приемлет

Гнев и дары судьбы; благословен,

Чьи кровь и разум так отрадно слиты,

Что он не дудка в пальцах у Фортуны,

На нем играющей. Будь человек

Не раб страстей, — и я его замкну

В средине сердца, в самом сердце сердца,

Как и тебя.

У. Шекспир «Гамлет»

Глава 1.Больничное крыло.

Интересно, с чем можно сравнить боль, когда череп будто с двух сторон сверлят болтами, при этом выкручивая и растягивая уши к самым плечам, а затылок болит не меньше, чем виски…

…И вообще, что это за целительская помощь, когда даже боль не могут убрать?!

Джеймс дернулся на постели, сердито пискнув от боли и помутнения в глазах…

…Кто может очнуться посреди ночи с такими мыслями? Или вместе с ростом ушей у него стали сокращаться мозги? Симптомы уже есть, заболевание опасное…

…Как он может думать о такой чуши, когда так разрывается голова? А о чем думать? Конечно, лучше бы заснуть снова, но он успел отлежать себе спину, а на бок не повернуться — новый стиль ушей мешает…

…Уши «а ля Малфой-хорек-с-рогами-на-затылке». Только это и помогает не заорать от боли и не разреветься от нее же. Интересно, а если зареветь, легче станет? Вряд ли…

…Сколько он уже тут? Кажется, третий день. Двое суток спал, почти не просыпаясь. Во сне ему не было больно…

…Тут действительно так тихо, или стоит поковырять пальцем в ухе? Хотя, как это возможно? Хорошо хоть не оглох…

С другой стороны, опять им не дали довести дуэль до конца. Словно у преподавателей красная кнопка где-то загорается…

Тихо и почти бесшумно отодвинулась занавеска, и вошла мадам Помфри, с заботой глядя на лежащего Джеймса. Наверное, он выглядел довольно потешно, но целительница смеяться не собиралась. Скорее, она глядела на мальчика, как на умирающего. Ну, или близкого к этому состоянию.

— Я еще жив,— простонал Джеймс, не желая видеть перед собой скорбные лица. Он всего лишь участвовал в дуэли, с кем не бывает. Ему не оторвали ухо, а всего лишь превратили. Чего так смотреть?!

— Проснулся?— тихо спросила мадам Помфри, будто это и так было не ясно, раз уж он с ней разговаривает.

Интересно, а как Малфой? Если лежит, то в какой позе? Ведь из затылка-то у того явно торчали рога, когда мальчиков буквально принесли в больничное крыло.

— Выпей,— целительница протянула ему стакан с густой зеленой жидкостью, пить которую не очень-то хотелось, но ужасная боль, от которой не было способа отвлечься, подтолкнула его к стакану.

— Фу,— выдохнул он, с трудом отставляя наполовину выпитое зелье и роняя больную голову на подушку. Длинные зеленые уши мирно лежали на его плечах. Кажется, они стали чуточку короче за три дня.