– Прошу прощения, фельдмаршал... конечно, фельдмаршал, будет исполнено, фельдмаршал!
– Зачастил Лошинский под неумолкающий смех присутствующих.

– Ладно, повеселились и будет, - махнула рукой Капа и улыбнулась приятелю.
– В самом деле, Вань, рассказывай уже, что ты знаешь об этой парочке. И причём здесь твоя сестра? Почему ты спрашивал о ней не у тётушки, а у этого мальчика?

– Стоп-стоп-стоп, не так быстро, Капа!
– Замахал руками Лошинский.
– Всё скажу, всё объясню. Но по порядку. Итак... Кирилл Николаевич Николаев, пятнадцать лет исполнилось в августе прошлого года, тогда же был эмансипирован и выведен из рода Громовых в мещане, в марте нынешнего года принят цесаревичем в опричные, признанный мастер Эфира, ведёт пятерых личных учеников, одним из которых является моя сестра Елизавета. Жених уже знакомой вам Ольги, дочери боярина Бестужева, окольничего Посольского приказа, будущий регент рода Вербицких-Скуратовых, если верить записям Гербового приказа и, соответственно, будущий первый боярин Николаев-Скуратов. Участвовал и победил в трёх дуэлях, одна из них, с боярским сыном Бродовым, закончилась смертью последнего.

– Звучит, как полный бред, - пробормотал кто-то из присутствующих.
– боярич, мещанин, опричник... и всё это меньше чем за год?!

– Господа, празднество начинается.
– Заглянувший в шатёр, егерь нарушил воцарившуюся тишину.

Глава 6. Кому война, а кому...

Этикет на пленэре, совсем не то же самое, что и на приёме. Тем не менее, присутствие царской семьи накладывает свой отпечаток и на такое неофициальное, "домашнее" мероприятие, как выезд на природу, а посему, без некоторых протокольных действий и оно не обходится. Радует только одно, в этом случае "придворные расшаркивания" и "танцы заводных кукол" сведены к минимуму, так что, уже через полчаса после начала мероприятия, гости, отдав должное хозяевам праздника и поздравлениям в адрес виновника торжества, смогли расслабиться и обратиться к обычным для такого сборища занятиям, то есть, к тихим беседам о делах, досужей болтовне ни о чём и дегустации угощений и вин из царского погреба, от которых ломились стоящие под огромным навесом столы. Впрочем, были среди гостей и те, кто решил заняться иными вещами.

Цесаревич Михаил, нахмурившись, перечитал пришедшее на браслет сообщение, переглянулся с отцом и продемонстрировал ему послание. Государь, прочитав написанное, нервно дёрнул верхней губой, отчего у близстоящих царедворцев заметивших это движение, резко испортилось настроение. Заметил это и его младший сын, Юрий. Именинник печально вздохнул.

– Не расстраивайся, сын.
– Неожиданно усмехнулся государь.
– Сегодня, твой день. Я же обещал.

– Благодарю, отец.
– Вернув лицу прежнюю невозмутимость, кивнул тот. Но только полный идиот не заметил бы мелькнувшую в глазах младшего царевича радость.

– А что с...
– Выразительно стукнув пальцем по браслету, спросил Михаил.

– Твоя забота, наследник.
– Прищурившись, ответил государь.

– План "Б" одобришь, отец?
– После секундного размышления, проговорил цесаревич.
– Без фейерверка.

– Скинешь валета в отбой?
– Удивлённо поинтересовался государь.

– Скорее, придержу в рукаве до удачного момента.
– Губы Михаила тронула слабая улыбка.

– Хочешь сыграть его втёмную? А не боишься, что он сбежит и затаит зло?

– Никаких игр, отец. Он не враг и я буду с ним в меру честен. Так что, нет. Не боюсь.

– Не враг, но честен будешь в меру, а?
– Усмехнулся царь.

– Но и не друг, по крайней мере, сейчас.
– Пожал плечами наследник.
– Просто... я же обещал не втягивать его в политику. А этот вариант, неплохой способ сдержать данное слово.

– Что ж... это твой выбор. Действуй, сын.
– Коротко кивнул государь, а когда Михаил открыл рот для следующего вопроса, остановил его одним коротким движением руки.
– О делах закончили. Сегодня праздник.

– Разумеется.
– Чуть склонил голову цесаревич и потрепал младшего брата по белобрысой макушке.
– Извини, Юр. Больше никаких разговоров о делах сегодня. Обещаю.

Двенадцатилетний царевич смешно сморщил нос и, вывернувшись из-под руки Михаила, улыбнулся.

– Ловлю на слове, братец!

Лошинский, краем глаза следя за окончанием скачек, устроенных на поле молодёжью, скользил меж шатрами в поисках Николаева и его невесты, и недовольно хмурился. Мало того, что они так и не объявились у южного поста до начала действа, как обещали, так они даже не соизволили присутствовать на официальной части мероприятия... вообще, как сквозь землю провалились. А как же обещание?

Иван хлопнул кулаком левой руки о ладонь правой и, разочарованно вздохнув, решил вернуться к своим. А что делать? Он обошёл весь лагерь, но так и не нашёл ни Николаева ни Бестужеву. И это плохо, Капа будет расстроена. А когда его подруга не в духе, от неё даже старшие братья стараются держаться подальше. Вот ведь, га... жалость какая!

К удивлению Лошинского, в своём предположении он ошибся. Когда он вернулся к компании и признался, что так и не смог найти разрекламированного им же Кирилла, подруга лишь пожала плечами.

– Думаю, это не последняя возможность познакомиться с ним поближе.
– Проговорила она и улыбнулась.
– Не расстраивайся, Ванечка. Найдётся эта пара, и ты вволю потреплешь им нервы расспросами о сестре.

– Да, я же не из-за этого!
– Воскликнул Иван, под издевательски-понимающие кивки подруги.

– Конечно-конечно.
– Пропела Капа, но тут же построжела и, не дав другу разразиться негодующей тирадой, мягко толкнула его ладошкой в плечо.
– Тихо, Иван. Мажордом!

Лошинский выпустил сквозь стиснутые зубы воздух и повернулся лицом ко входу в шатёр, где, привлекая внимание всех присутствующих, действительно выросла двухметровая фигура мажордома, вооружённого чёрным обитым серебром посохом с навершием в виде двуглавого орла. Зычный голос, явно усиленный Ветром, пронёсся над столами, заставляя колыхаться скатерти и салфетки. Как только у гостей уши не заложило от такого приглашения выйти на свежий воздух?